ПОД ГРОЗОВЫМИ ТУЧАМИ . НА ДИКОМ ЗАПАДЕ ОГРОМНОГО КИТАЯ .

Александра всегда понимала, что она не способна быть только хранительницей домашнего очага, и не скрывала этого от мужа.

Совместная жизнь супругов, представлявшая собой нескончаемую череду взаимных обид, конфликтов и размолвок, окончилась в 1911 году, после отъезда путешественницы на Восток. Любопытно, что именно Филипп Неэль подсказал жене эту идею: «Не отправиться ли тебе в какое-нибудь дальнее путешествие?» (Письмо от 20 сентября 1906 г.) Александра с благодарностью отвечает.

«Не отправиться ли тебе в какое-нибудь дальнее путешествие?» — предлагаешь ты. Ты и не подозревал, написав такие слова, что это в высшей степени трогательная для меня фраза; мне кажется, что тобой владели самые благородные помыслы, ибо ты предложил мне то, к чему больше всего в этом мире лежит мое сердце. Я принимаю твое предложение, мой друг, и, несомненно, когда-нибудь попрошу тебя его осуществить (из письма от 25 сентября 1906 г.).

После этого Александра возвращается в Тунис и буквально воскресает после очередной длительной депрессии. Заманчивая перспектива возвращает ее к жизни.

Муши (ласковое прозвище Ф. Неэля) проявил незаурядное великодушие, предоставив своей супруге подобную возможность, однако он не подозревал о том, что его ожидало: предполагаемое полуторагодичное путешествие растянулось на четырнадцать лет!

Несмотря на то, что Филипп Неэль был недоволен своей семейной жизнью и не раз предлагал жене официальный развод, он не только не развелся с Александрой, но стал ее преданным помощником, исполнявшим множество обязанностей: архивариуса, хранителя писем и вещей, поверенного в делах и, главное, финансового агента, умело распоряжавшегося ее денежными средствами. Безусловно, на протяжении долгих странствий А. Давид-Неэль он оставался единственным связующим звеном между ней и Западом и без его участия ее дерзкие замыслы вряд ли могли бы осуществиться. Этот незаурядный человек, до конца своих дней хранивший эпистолярную верность жене, постепенно стал для нее идеальным мужем, «лучшим из мужей, о каком только можно мечтать»1 (из письма от 25 сентября 1906 г.).

Как ни странно, путешественница много лет не оставляла надежду когда-нибудь возобновить семейную жизнь, писала об этом Филиппу и всякий раз удивлялась, что он не изъявлял по этому поводу особой готовности. Очевидно, его вполне устраивала роль мужа по переписке...

Их переписке суждено было стать подлинной летописью жизни «неукротимой Александры», как называет нашу героиню Ж. Шалон. Это и первый литературный труд А. Давид-Неэль, и история ее души, в которой запечатлены основные вехи ее биографии, этапы странствий и яркие, подчас еще не до конца осмысленные и приведенные в систему впечатления от увиденного. Она просила мужа бережно относиться к этим посланиям, заменявшим ей путевой дневник, и он исполнил ее просьбу.

Если бы Филипп Неэль отказался хранить, сортировать и возвращать письма своей жены, нам не довелось бы сегодня читать увлекательную хронику бытия Светоча Мудрости. Частичная переписка путешественницы была впервые опубликована в 1975 году, через семь лет после ее смерти, по инициативе ее помощницы Мари-Мадлен Пейронне, ныне возглавляющей фонд имени Александры Давид-Неэль. Некоторые из писем исчезли, другие (вероятно, наиболее личного характера) были уничтожены. Второе, полное издание писем увидело свет во Франции в 2000 году. Эта переписка — драгоценное свидетельство, позволяющее лучше узнать и понять личность мудрой странницы.

В 1911 году бывшая певица записывает в своем дневнике: «Жизнь прожита, я чувствую себя старой и больной». Она не предполагает, что ее подлинная жизнь только начинается...

Наконец настала пора, когда ее «уходы» перестали быть детскими шалостями и предпринимались с более серьезными намерениями.

Что же заставило француженку покинуть свой уютный дом в Тунисе, отказаться от привычных удобств и отправиться на Восток? Незаладившаяся семейная жизнь, духовная опустошенность или, по мнению ее мужа, одержимость бесами странствий?.. Должно быть, причиной тому — истинная натура А. Давид-Неэль, томившейся от повседневной рутины и жаждавшей увидеть мир во всей его беспредельности. Вдобавок, несмотря на то что исследовательница уже написала и опубликовала несколько солидных научных трудов, она понимала, что коллеги-востоковеды не воспринимают ее всерьез и относятся к ней скорее как к дилетантке. Для них буддизм всего лишь один из университетских предметов, относящийся к разряду гуманитарных наук; для нее это вера и смысл жизни. Путешественница отправляется в Индию не просто для того, чтобы расширить знания и занять «весьма почетное место во французской ориенталистике», а чтобы, подобно религиозным подвижникам, вступить на тернистый духовный Путь.

До отъезда из Европы А. Давид-Неэль успела выпустить три монографии: «Китайский социализм. Философ Мо-цзы и идея солидарности» (1907), «Индивидуалистские теории в китайской философии. Ян Чжу» (1909) и «Буддизм Будды и буддистский модернизм» (1911).