Под яблоней зарыто то, что мешает

Но — бумага. Скрученные стопки, вставленные друг в друга — рукотворный остеон — спирали типографически-четких, размытых кровью слов: “Солн”, “угле”, “п…ало”, и много, безумно много…

— Это — то, что лучше пустой кости, в этом — все красивое, в этом что-то больше, гораздо больше мира, но в то же время только твое, доступное мне, одному мне! И, может, тебе?.. — он шептал сквозь боль и восторг, сквозь редкий дождь.

Он искал этой боли и этого восторга и в ее глазах — но она встала, нашаривая ногами опору между листьями и черным пакетом. Мотнула головой:

— Не надо. Покажи это лучше Гале: ты очень нравишься ей.

И она ушла.