Под юбкой у фрейлины

И уже годы… о, это проклятое несовершенство человеческой природы… уже годы кто-то бесстыдно обворовывал посетителей библиотеки. Раз или два в месяц неизвестный вор похищал сумки, портфели и дипломаты, потрошил их где-то в укромном месте, забирал все ценное и ставил на место, в шкаф. Работал аккуратно, отпечатков пальцев не оставлял, украденные вещи потом нигде не объявлялись. Видеокамер тогда еще не было. Поэтому дирекция института обратилась в милицию. Милиция положила в библиотечный шкаф специальную сумку. Слегка ворсистую, зеленовато-коричневую, с разводами и пятнами. На открывшего ее человека из спрятанного в ней под рублями, трешками и мелочью черного резинового пузыря извергалась под сильным давлением струя пенящейся красной несмываемой краски. Поздним вечером посвященная в тайну вахтерша забирала сумку из шкафа, а на следующий день клала ее в него опять. Милиция назвала операцию по поимке библиотечного вора — «Сюрприз».

Женщина-вор, Лидия М-а, которую в ее лаборатории все звали просто Лидочка, украла сумку с сюрпризом не сразу. Может быть, она ей просто не нравилась. Старомодная была сумочка. Импортная. Под питона.

Пять месяцев сюрприз мирно лежал в шкафу, а Лидочка брала другие сумки, портфели, дипломаты. Заносила их в находящийся напротив библиотечного шкафа женский туалет. Запиралась в кабинке и спокойно творила там свое черное дело. Потом, убедившись в том, что в туалете никого нет, выходила из кабинки, осторожно заглядывала в коридор, одним быстрым движением ставила сумку на место и исчезала. Так должно было случиться и в тот, роковой для нее день.

Лидочка открыла сумку-сюрприз в туалете, забрала деньги, потрогала пузырь, механизм сработал, и ей в лицо ударила струя краски. Страх пронизал все ее существо, она попыталась отмыто хотя бы лицо и руки в умывальнике — но не тут то было! В панике, она бросила адскую сумку и как сумасшедшая побежала по коридору к выходу из института. Испугало ее не то, что она — разоблачена как воришка, не то, что ее уволят и возможно посадят, обо всем этом она и не думала, испугало ее то, что ее увидят в таком виде другие сотрудники института. Лидочка была очень застенчива. Некоторые даже считали ее эдакой жеманной неженкой.

Напрасно она боялась — никто ее, бегущую, не видел! Лидочка пролетела, как трепетная лань, весь наш длиннющий коридор и никого не встретила, никого не было и на парадной лестнице… Даже вахтерши на выходе не было, ушла завтракать или обедать.

Единственным повстречавшимся ей сотрудником института был я. Но я позабыл бы о ней через пять минут. Потому что был обыкновенным московским эгоистом и трусом. За свои неполные двадцать пять лет жизни в Москве я видел так много жуткого, что привык никак не реагировать и по возможности не вмешиваться ни во что. Знал, что зло может мгновенно обернуться против меня. Стоит только на него внимательно посмотреть. А за помощь человеку в беде в Москве можно было заплатить жизнью. Об операции «Сюрприз» я и понятия не имел.

Лидочке почти повезло…

Если бы она не налетела случайно на автобусной остановке на сотрудницу ее лаборатории, свою давнюю подругу Надежду Ларину — никто бы никогда не узнал, кто потрошит портфели и дипломаты из библиотечного шкафа. Но она налетела. Даже слегка замарала краской рукав новой сиреневой кофточки Лариной.

Добросердечная Ларина захотела помочь окровавленной подруге. Предложила отвезти ее в больницу на такси или вызвать скорую из автомата у кинотеатра Литва. Но та от помощи отказалась, пробормотала, рыдая и дрожа: Нет, нет! Кровь, кровь в сумке, дырявое брюхо! — и убежала.

Ларина была так ошеломлена, что решила не ездить в тот день на семинар в академическом институте, на котором обсуждалась интересующая ее тема, а возвратилась в институт. чтобы проверить, все ли в их лаборатории в порядке, и заодно попытаться отмыть от краски пострадавший рукав. Может быть и другие сотрудники ранены? Взрыв на экспериментальной установке? Диверсия? Война?

Убедившись, что все в лаборатории в порядке, Ларина попыталась отстирать рукав. Поняв, что это невозможно. Ларина тяжело вздохнула, завернула кофточку в целлофановый пакет и положила ее в сумку, набросила на плечи элегантный рабочий пиджачок и отправилась в дирекцию, поболтать с секретаршей Скрипкиной, которой немножко льстила из карьерных соображений. Ее жгла и мучила тайна, хотелось с кем-нибудь поделиться. Рассказала Скрипкиной о случившемся на остановке, не называя однако имени окровавленной. Секретарша хоть и была осведомлена о милицейской операции, но не сразу догадалась, что эта, окровавленная, и есть библиотечный вор. А когда догадалась, сделала огромные глаза и посвятила Ларину в подробности «Сюрприза». И выведала таки имя злодейки. Дело пошло своим чередом…