Под Южным крестом

Но ни голландцы, ни приехавшие в 1670 году французы, ни англичане, заглянувшие на западный берег в 1668 году, не водрузили здесь своего флага. В течение целого столетия мореходы трех наций приезжали на неведомый материк, но дело ограничивалось основанием нескольких факторий, влачивших жалкое существование вплоть до 1770 года, когда капитан Кук неожиданно объявил Австралию владением английского короля Георга.

Спустя восемнадцать лет капитаном Арчером Филиппом была сделана упомянутая нами в начале главы попытка основать там колонию.

Трудно было первое время подневольным колонистам, но в этих тяжелых трудах первых пионеров и проявился во всем блеске колонизаторский талант англо-саксонской расы. Сначала для пришельцев все было удивительно, все приводило их в недоумение.

Прежде всего сказался недостаток в реках. Австралийские реки, быстро спускаясь с гор, прокладывают глубокие русла в долинах, растекаются в болотах, теряются в песках и с трудом добираются до моря, не имея больших притоков, которые бы усиливали и поддерживали их.

Из-за отсутствия естественных водных путей колонисты попробовали проникнуть в глубь материка по суше. Новая неудача. Всюду росли огромные деревья с тусклой, темной зеленью без цветов и плодов. Всюду был избыток бесполезных растений и обилие ненужных животных, как будто назло европейским порядкам. Австралия действительно страна нелепостей, доходящих до крайности. Приведу отрывок из сочинения англичанина Уллаторна, писателя XVIII века, рассуждающего об этом предмете.

«Австралия, — пишет Уллаторн, — представляет контраст с Европой не только по географическому положению, но и во многих других отношениях. Начнем с природы. В то время, когда у нас зима, в Австралии царствует лето. Барометр поднимается перед дождем и опускается перед хорошей погодой. Лебеди там черные, а орлы белые. Там есть животное, вроде крота, имеющее утиный нос, но кормящее молоком своих детенышей. Собаки в Австралии, с головой волка и телом, как у лисицы, никогда не лают. Там водится птица с языком в виде метелки. Треска там ловится в пресной воде, а окуни в море. Встречаются крылатые змеи и летучие рыбы с крыльями, как у летучих мышей. Крапива вырастает там с большое дерево, а тополь не превышает величины обычного кустарника. Громадные папоротники имеют стволы в двадцать пять и даже тридцать футов, и их широкие листья торчат горизонтально в виде зонтика.

Там живет огромная птица казуар, напоминающий страуса, только вместо перьев кожа у него покрыта как будто шерстью. Голос одной птицы похож на свист и щелканье кучерского кнута, голос другой напоминает серебряный колокольчик. Крик некоторых птиц похож на детский плач, а крик других — на хохот человека. Листья на некоторых деревьях никогда не опадают, зато у них периодически меняется кора, и так далее.

Немецкий ученый Блуменбах, — пишет дальше наивный автор прошлого столетия, — предположил, что материк Австралия сотворен после того, как были созданы остальные части земного шара. Но, — добавляет он еще наивнее, — другие ученые считают: несообразности австралийской природы объясняются тем, что воды потопа пребывали на этом материке дольше, чем в других местах, и лишь сравнительно недавно ушли оттуда под кору полярного льда».

Легко представить себе удивление первых путешественников при виде гигантских деревьев из семейства миртовых и, между прочим, при виде красных и синих эвкалиптов, стволы которых достигают шестидесяти и даже восьмидесяти метров в высоту. А громадные сосны долины Муррея, целые рощи мимоз, заросли сирени, араукарий, казуариний, банксий и прочее? А фауна, подобной которой не встретишь нигде: ни толстокожих, ни жвачных, но зато есть животные, снабженные утробною сумкой? В Австралии почти у всех животных есть эта сумка, за исключением тюленя, нетопыря и собаки.

Понятно, что при таких условиях начальная колонизация вызывала едва преодолимые трудности. К природным неудобствам добавилось еще то обстоятельство, что в качестве первых поселенцев правительство прислало каторжников, присутствие которых в стране отбивало у порядочных людей охоту отправляться туда.

Несмотря на старания капитана Мак-Арчера, который первый заметил, что под влиянием мягкого климата грубое и жесткое руно овец становится в Австралии нежным и тонким, скотоводство долго было на точке замерзания, и колония развивалась медленно. Лишь в 1822 году сэр Томас Брисбэн, назначенный губернатором в Австралию, дал решительный толчок колониальной предприимчивости во всех отраслях. Он заявил британскому правительству, что обширные плодородные земли колонии только дожидаются рабочих рук, чтобы начать приносить несметные богатства. Сообщение губернатора как лица государственного и авторитетного произвело впечатление в Англии, и колонисты нахлынули со всех сторон. Развилось и упрочилось скотоводство, или, по-местному, скваттерство, и промышленное развитие Австралии пошло вперед исполинскими шагами.