Под южными небесами

-- Это куда? Чтобы во фракахъ и въ бѣлыхъ галстукахъ обѣдать? Благодарю покорно,-- отвѣчалъ Николай Ивановичъ.-- Я радъ радехонекъ, что нашелъ такую гостинницу, гдѣ этого не водится.

-- Нѣтъ, нѣтъ. Я говорю про Казино. Въ Казино записаться членомъ. Вы и ваша супруга. Вотъ тамъ и будемъ встрѣчаться. Тамъ познакомимъ и нашихъ женъ другъ съ другомъ.

-- Ахъ, въ Казино-то записаться! Пожалуй... Впрочемъ, вѣдь можно и такъ ходить, гостями.

-- Дороже... И опять-же шикъ не тотъ. Тону такого нѣтъ. А мы если, стало быть, теперича члены съ супругой, то входимъ туда, какъ хозяева... Иногда по два, по три раза въ день ходимъ. Вотъ, напримѣръ, сегодня... Сегодня у насъ тамъ въ три съ половиной часа дня концертъ классической музыки. Исполнена будетъ ораторія... Вотъ ужъ какая ораторія, я забылъ, а только ораторія... Жена знаетъ. Приходите.

-- Да вѣдь это я знаю...-- сказалъ Николай Ивановичъ.-- Это вѣдь на скрипицахъ душу вытягивать начнутъ.

Оглотковъ пожалъ плечами.

-- Правильно... что говорить!-- произнесъ онъ.-- Но зато модно... На аристократическій манеръ... Все здѣшнее высшее общество тамъ увидите. Однѣхъ княгинь разныхъ будетъ штукъ пять-шесть.

-- Нѣтъ, ужъ мы лучше вечеромъ придемъ. Придемъ въ лошадки поиграть.

-- Конечно-же, лучше вечеромъ,-- поддакнула мужу Глафира Семеновна.

-- Мы съ женой и вечеромъ будемъ. Вотъ тамъ, мадамъ, я васъ и познакомлю съ своей супругой. А теперь до пріятнаго...-- раскланялся Оглотковъ.-- Побѣгу голубей стрѣлять. И такъ ужъ опоздалъ.

Онъ пожалъ руки супругамъ и ускореннымъ шагомъ пошелъ по тротуару, помахивая тростью съ серебрянымъ набалдашникомъ въ видѣ шара.

Николай Ивановичъ посмотрѣлъ ему въ слѣдъ, кивнулъ и сказалъ супругѣ:

-- Каковъ англійскій аристократъ! А еще года три тому назадъ, когда его отецъ-покойникъ былъ живъ, такъ за обѣдомъ всѣ они изъ одной чашки щи хлебали, а за фракъ-то тятенька выволочку-бы далъ, если-бы во фракѣ его увидѣлъ.

-- Цивилизація...-- отвѣчала Глафира Семеновна.

XVI.

Оставшись на улицѣ одни, супруги почувствовали какое-то сиротство. Они взглянули другъ на друга и Николай Ивановичъ спросилъ жену:

-- Куда-жъ мы теперь?..

-- Да пойдемъ дальніе по этой улицѣ. Докторъ Потрашовъ давеча говорилъ, что и весь Біаррицъ-то состоитъ изъ одной улицы.

Они шагъ за шагомъ и останавливаясь у оконъ магазиновъ, кондитерскихъ и парикмахерскихъ прошли всю улицу Меріи и продолженіе ея -- улицу Мазагранъ, свернули въ рынокъ, гдѣ продавались съѣстные припасы, побывали на почтѣ, находящейся противъ рынка, и уперлись въ берегъ моря, гдѣ уже кончалась улица Мазагранъ. Передъ ними была бухточка Портъ Вье съ зданіемъ теплыхъ ваннъ у самой воды. Здѣсь они спустились къ водѣ. Въ тихой бухточкѣ со стеклянной синей поверхностью, совершенно безъ всякаго прибоя, купались двое мужчинъ. Никто на нихъ не смотрѣлъ, да и никого на берегу не было. Только старуха прислужница изъ теплыхъ ваннъ развѣшивала для просушки купальное бѣлье на веревку.

-- Вотъ оно, скромное-то купальное мѣсто, про которое говорилъ докторъ Потрашовъ,-- замѣтилъ Николай Ивановичъ.-- Сюда купаться завтра и приду.

-- А ты слышалъ, что намъ нужно прежде пріучить себя къ морской водѣ теплыми ваннами,-- отвѣчала супруга.

Супруги свернули направо и пошли по хорошо обдѣланной камнемъ набережной, висящей надъ моремъ. У берега виднѣлись скалы самой причудливой формы, выставившіяся изъ воды и обливаемыя наскакивающими на нихъ пѣнистыми волнами. Вотъ Rocher de la Vierge, дальше другихъ скалъ выдавшаяся въ море островкомъ и соединенная со скалистымъ берегомъ мостикомъ. На вершинѣ скалы стояла статуя Дѣвы Маріи и къ ней вела высѣченная въ камнѣ лѣстница съ перилами.

-- Надо зайти посмотрѣть,-- сказалъ Николай Ивановничъ, и они стали перебираться на скалу.

Видъ со скалы на городъ былъ восхитительный. Глафира Семеновна, запасшаяся биноклемъ, тотчасъ-же стала любоваться видомъ. Вокругъ плескались волны. Насмотрѣвшись на городъ, расположенный по берегу террасами, стали смотрѣть въ необозримую даль океана. Николай Ивановичъ тотчасъ-же произнесъ:

-- Вотъ откуда-бы хорошо написать письмо въ Петербургъ свояку Петру Васильевичу, чтобы похвастаться передъ нимъ. "Стоя на скалѣ въ Атлантическомъ океанѣ, привѣтствуемъ тебя и Марью Семеновну! Вокругъ насъ бушуютъ дикія волны и надъ нашими головами слышенъ зловѣщій крикъ чаекъ"...

-- Ну, довольно, довольно...-- прервала его импровизацію супруга.-- Чаекъ-то какъ разъ и нѣтъ.

-- Нѣтъ, я все-таки ужъ вечеромъ дома напишу. "Вдали виднѣется парусъ погибающаго въ волнахъ судна. Киты, чуя добычу, играютъ въ необозримомъ пространствѣ"...-- продолжалъ онъ импровизовать.-- "Глафира Семеновна, ухватившись за меня"...

-- Нѣтъ, ужъ ты, пожалуйста, меня-то хоть не путай...-- перебила супруга.

-- Отчего? Пущай... Тебя вѣдь теперь вся родня считаетъ за всемірную путешественницу. Пусть знаютъ, что ты на скалѣ въ Атлантическомъ океанѣ стояла.

-- Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! Я прошу тебя... Черезъ это только зависть и потомъ ссоры...

Глафира Семеновна продолжала наводитъ бинокль на берегъ.