Под Южными Созвездиями

— Вроде бы…

Со стороны морского побережья солидно громыхнуло.

Ещё через мгновенье в небе вспыхнули, величественно рассыпаясь на составные части, два красочных фейерверка.

— Карнавал приближается, — охотно пояснил Пепе. — Скоро тут такое начнётся — только держись…

Наши герои, сердечно попрощавшись с Пепе, направились к побережью. То бишь, к отелю «Виктория».

«Ещё одна странность прорезалась», — размеренно шагая по мостовой узенького переулка, рассуждал Максим. — «На улице Гроба Господня расположено десятка два самых различных памятников. Но мимо всех них мы проследовали мимо. И только рядом с бронзовым изваянием Себастьяну дель Коно (в месте достаточно-малолюдном), остановились. Случайность? Вполне возможно…. И именно там — в это же время — оказался сеньор Луис Романо (не последняя, отнюдь, личность в Сан-Анхелино и, кстати, русский по происхождению), в сопровождении своей загадочной спутницы, неожиданно вступившей с нами в разговор. Вторая случайность? Ну-ну, так — просто-напросто — не бывает. Похоже, что кто-то решил свести меня и дона Луиса…. Кто? С этим, как раз, всё более-менее понятно. Вариантов не так уж и много. Чай, не второй бином легендарного старика Ньютона. Из знаменитой и нетленной серии — раз, два и обчёлся…. Но зачем? Вот, в чём вопрос…».

Глава шестая Много шума, блеска и музыки

— Значит, старина, решил обойтись без карнавального костюма? — уточнил Максим.

— А, собственно, зачем он мне нужен? — меланхолично передёрнул пухлыми плечами Мегре. — Пусть все, как и этот арлекин Пьеро, считают, что я — это совсем даже и не я, а некто, находящийся в образе — «а-ля сеньор Мануэль Кастильо, знаменитый и легендарный гений сыска…». Очень, знаешь ли, удобно. И для общего дела полезно. Да и лицедействовать — в таком раскладе — не придётся…. Что это ты, молокосос белобрысый, так недоверчиво и многозначительно ухмыляешься? Совсем не испытываешь трепетного почтения к моим благородным и заслуженным сединам? В корягу, понимаешь, обнаглел…. Вот же, незадача, — недовольно и чуть испуганно поморщился. — Что теперь делать? Ума не приложу. Сейчас, наверняка, опять начнёт приставать с разными дамскими глупостями, намекая на существование жарких плотских отношений. А если отвернуть в сторону, то неудобно получится — она нас, кажется, уже заметила…

Им навстречу — со стороны «Виктории», до которой оставалось метров сто пятьдесят, — шла, вернее, величественно шествовала донья Розана.

— Ай-яй-яй. Действительно, заметила, — якобы огорчённо хмыкнув, подтвердил Макс. — Даже правой рукой приветственно помахала. Нет, не улизнуть, даже и не мечтай. Увы…. А как, комиссар, приоделась нынче твоя сердечная воздыхательница — упасть и не встать. Пышное цветастое платье, пошитое — такое впечатление — только лишь из рюшечек и оборочек. А какая элегантная и необычная соломенная шляпка на её голове, английская королева обзавидуется — до поноса пошлого и долгоиграющего…. Прости меня, Господи, за слова непочтительные по отношению к Помазаннице твоей. Грешен, осознаю, отработаю и отмолю…. Короче говоря, крепись, старина. Крепись…

— Заканчивай, Путник, со своим специфичным армейским юмором. Приелось слегка.

— Ну, это — кому как. На вкус и цвет, как известно, товарищей нет. А диалектики — в её высоком философском понимании — никто, собственно, и не отменял…

Впрочем, волновался Мегре совершенно напрасно. Трактирщица выглядела очень озадаченной и, даже не поздоровавшись, велела шипящим шёпотом:

— Отходим, отважные кабальерос, в сторонку. Отходим, шалопаи европейские. Разговор есть…

И они послушно отошли — в сторону одинокой разлапистой пальмы с пыльными светло-зелёными листьями, под которой расположилась очередная тёмно-синяя скамья и с пяток уличных фонарей, предназначенных для полноценного освещения предстоящих карнавальных мероприятий.

— Присаживайтесь, уважаемая сеньора, — вежливо предложил Максим. — В ногах, как известно, правды нет.