Под каблуком у синего ботинка

– Ой, Кака, собачонка-то совсем издыхает. Смотри-ка, у нее даже чашки с водой нет, – охнула Клавдия.

Акакий мог терпеть любые тычки и затрещины, но видеть, когда мучают животных, он никогда не мог и кидался на выручку беднягам, даже если самому грозила верная нахлобучка. Вот и сейчас он бросился к собачьей будке отцеплять цепь от ошейника. Благодарная псина поднялась на дрожащих лапах и подставила шею. Клавдия тем временем уже врывалась в дом. В комнате висела невыносимая вонь и царил ужасающий беспорядок. Стаи мух оккупировали стол, заваленный пищевыми отходами, и ревели, точно «Боинги». Из обстановки были лишь покосившийся шкаф, колченогий диван и засаленная табуретка.

– Так! Кто здесь проживает?! – грозно рыкнула Клавдия Сидоровна.

Никто не отозвался.

– Здесь есть кто живой?!

– Ик… К кому же вы… заявились, прекрасная… фея? – вывалился вдруг из шкафа заросший щетиной мужик в серых длинных трусах.

Прекрасная фея передернула носом и отогнала от лица назойливую муху.

– Вы здесь живете?

– Я! Как есть я – истинный хозяин сего угодья!

– Вы почему животных своих не кормите?!

– Дык… Я ж и сам не ем!! У нас идет… лечебное голодра… голодание, вот!! – возвестил хозяин и вдруг взревел: – Все на голодовку!! Покажем им… мать их в растудык!!

– Ладно, скажите лучше, кто у вас в том домике напротив проживает?

– Дык… Там у нас заграница! А посему я не могу знать, чево на ихней территории делается и кто там проживает! – попытался выбраться из шкафа мужчина и чуть не обрушил его на себя.

– А Курганова Марья Васильевна не ваша соседка будет?

– Марья-то? Моя соседка, точно, только она уже не будет, потому как нет ее уже, бедняжки. Отравилась она, зельем чьим-то. Вот водочки выкушала и окочурилась. Видать, заговоренная была водка-то.

– Ну и что же? Теперь в ее квартире никто не живет? – допытывалась Клавдия.

– А кто ж там будет жить? Ну ты смешная такая! Ты сама вот будешь в таких хоромах проживать? Нет? Вот то-то же! Никто!

– Но ведь у нее же дочь была, муж?

– Дочь была, муж, – послушно повторил собеседник.

– И где они?

– А и хрен их знает, давай лучше выпьем. У меня тут заначка, я ее – ни-ко-му! А с тобой выпью. – Хозяин угодья пополз на коленях куда-то в угол. – О! У нас и закуси полный стол! Кыш, пернатые!

– А как же голодание, лечебное?

– Вот я и лечусь: поем, попью – и голодать. На сытый-то желудок оно удобнее.

Клавдия брезгливо отошла к двери.

– Ну неужели вы не помните, как выглядела дочь этой Марьи? Толстая, худая, светленькая, черненькая…

– Чего это она черненькая?! Она светленькая. И волосья у ей во такие, до плечей, не ниже! Во такие! – извернувшись, ткнул себя мужичок в лопатку. – Худая была, как шкилда…

– А звали… Звали ее как?

– Имя у нее красивое было – русское. То ли Надя, то ли Маша… Нет, Машка – это же мать ейная… Или Катерина? Или Оля? Оля… Поля… Коля… Во! Точно, Николай! – запутался собеседник и как-то плавно стал переходить на храп.

Больше Клавдии Сидоровне ничего здравого услышать не удалось. Она, правда, пересилила себя и даже потрясла мужика за плечо, но он только звучно всхрапнул и больно ее лягнул. О муже Кургановой ничего узнать не удалось. Клавдия вышла во двор и полной грудью вдохнула свежего воздуха. Задержись она еще минут на десять, и вполне могла от удушья скончаться.

Акакий уже отвязал собачонку и даже где-то раздобыл плошку с водой. По всему было видно, что псина напилась и теперь заглядывала в глаза своего спасителя. Акакий такими же глазами молил Клавдию.

– Кака, даже не думай, у нее блохи. И потом, мы уже подобрали однажды котенка, теперь он изничтожает твои цветы. Давай отвезем собачку к Алене Ильиничне.

Алена Ильинична была давняя подруга Клавдии Сидоровны и даже Акакия Игоревича. Последний ее обожал за то, что женщина на своей даче собирала всех собак, кошек и даже хомяков, где устраивала им сносное жилье. Из-за этого Алена Ильинична даже зимой теперь жила на даче – не могла бросить бродяжек. Единственный сын, которому осталась крупногабаритная квартира, был несказанно рад этому. Но мать не спихнул предательски в деревянную халупу, а переделал родительнице дачу в крепкий кирпичный особняк и постоянно снабжал продуктами и саму матушку, и всю ее многочисленную свору. К слову сказать, Алена даже нашла себе мужа на дачных просторах, который полностью разделял ее любовь к животным и еще более украсил скромную жизнь женщины.

К Алене решили ехать сейчас же. Собачонка резво прыгнула на новые чехлы, а следом за ней трусливо просочилась и кошечка. Распузоны решили, что вдвоем им будет даже веселее, а если Алена не сможет принять этот щедрый подарок, то тогда животных придется отвезти во двор Данькиного офиса. У них замечательная повариха, которая не даст бедолагам пропасть.

У Алены Ильиничны их встретила целая свора разномастных собак и кошек.

Алена искренне обрадовалась и друзьям, и их сюрпризу.