Под каждой крышей свои мыши

Время летело незаметно. 16 сентября они с Мартином переехали в новый дом. Незаметно обрастя бытом, переезжать им было не так легко, как в первый раз, поэтому наняли украинских родственников Зоряны для переноски тяжестей. Яне пришлось паковать вещи одной - Мартин улетел в Техас повидать отца. Жозефина считала, что Джону уже совсем немного осталось на этой земле... Вернулся Мартин явно не в себе, но наотрез отказался рассказать жене подробности этой поездки. Соседка Фатия, красавица иранка лет 30, позвонила утром в дверь и вручила Яне букет цветов. Они познакомились, но поскольку Яна торопилась на работу, она не пригласила Фатию зайти в дом. Мужа Фатии звали Ричард, они недавно поженились и жили в соседнем доме. Это был их первый совместный дом. Рита, из дома напротив и исполняющая обязанности местного старосты, сразу же пригласила Мартина и Яну к себе на "Вечер нашей улицы", где сервировали напитки и легкие закуски. Яна чувствовала себя ужасно: все на нее пялились, как на марсианку... "Больше никуда не пойду, мне никто не нужен, кроме тебя... К чему эти пустые разговоры с незнакомцами?" - высказала она мужу. Снежный ком событий стремительно летел с горы. В октябре приехали Янины родители погостить до 13 ноября. Приехали и сразу разболелись. -- У вас тут какие-то новые, нехорошие вирусы. Мы к ним не привыкли! - нахмурив брови, сказала мама. -- Ну конечно, они тут непрестанно вьются вокруг нас. Бактерии и вирусы куда лучше размножаются в теплой среде,- здесь ведь даже зимой не бывает ниже -1 С, да к тому же в нашей долине постоянно что-то цветет и люди мучаются аллергиями. Родители успокоились, убедившись, что их " дитятко" благополучно в новой жизни, по крайней мере в доме. В оперу и на балет они категорически отказались пойти -- ведь это же не Петербург! Яна напрасно пыталась их заверить, что балетная труппа здесь замечательная, также популярны постановки Баланчина и Петипа. Профессиональные музыканты, родители были убеждены, что музыкальная культура в этой стране "не тянет", хотя бы потому, что русская музыка в университете не изучается. -- А откуда же произошел джаз? - защищалась Яна,-- а Джуллиардская школа? -- Это к вам все наши таланты эмигрировали, -- констатировала мама. -- Ничего подобного,-- сейчас самые лучшие исполнители в Америке, это, в основном, азиаты! Потому что они вкалывают, как звери. Вы просто видите то, то хотите видеть... -- Какой же у вас замечательный дом! Маленький, но такой удобный! Как все хорошо продумано - просто чудо какое-то,-- восторгался отец. Запомнились Яне и другие папины слова: "Будь мудрее других и не показывай им этого... Старайся не вмешиваться в воспитание Алекса: сразу видно, что мальчик избалован донельзя, поскольку каждый родитель старается привлечь его на свою сторону. Не порти отношения с мужем из-за ребенка..." Но перед отьездом он показал малышу первые приемы самообороны, чтоб тот сумел в школе постоять за себя. Мартин был слишком мягок во всех отношениях, чтобы этим заниматься.

Впоследствии Яна не могла себе простить, что не взяла тогда отпуск и не провела с родителями побольше времени. А ведь могла бы! В ее память впечаталось утро, когда отец захотел проводить ее на работу - лишь до остановки автобуса. Он был так горд и счастлив шагать по улице рядом с дочерью, совсем как когда-то, по Театральной площади в их родную Консерваторию. На улице Маркони, на противоположных сторонах располагались две автобусных остановки почти напротив друг друга. Накрапывал дождик. Отец, ссутулясь, влюбленно смотрел на нее, машущую ему в окно медленно отьезжающего автобуса. Он стоял совсем один на противоположной стороне улицы и не заметил, как водитель подьехавшего автобуса, завидев одинокого пассажира, притормозил, приглашая его войти. Но находясь в прострации и ступив на мостовую, он рисковал попасть под колеса. Яна замерла от ужаса, что есть силы жестами пыталась вывести его из оцепенения. И отец отошел назад на тротуар.

* * *