Под каждой крышей свои мыши

20 июля Яна с Мартином простились с отцом на остановке автобуса в Рождествено. Он, предчувствуя, что грядет, крепко поцеловал Яну: "Помнишь, малышка? Осторожность, осторожность и еще раз, осторожность". Затем он пристально посмотрел на Мартина: "Какое у твоего мужа благородное лицо, как у английского лорда..." Янa же была уверена, что еще увидится с отцом, и в случае ухудшения его самочувствия, она обязательно прилетит еще. Она не знала, как справедливее - знать сколько осталось человеку жить, как практиковалось в Штатах, либо, по-российски, не ставить в известность даже родственников. Мартин считал, что лучше знать, чтобы успеть подготовиться... Судьба распорядилась так, что летом Яниному отцу стало лучше и он провел время в Рождествено вместе с Верой. Но 14-го сентября пришло тяжелое известие о смерти Галины, Вериной двоюродной сестры. Это была большая потеря для семьи. Галина умерла легко, не мучаясь, - оторвался тромб, когда, позавтракав, она встала из-за стола... "Как хорошо, что мы успели ее повидать в Пушгорах. И предчувствие конца ее не обмануло", -- тяжело вздохнув, сказал Мартин. Когда уже в Сакраменто, Яна, в своей машине, слушала "Радио-Классика", ей почему-то казалось, что она настраивается на одну волну с отцом и что они с ним совсем рядышком. Несколько раз им удалось поговорить по телефону, в последний раз -- 28 ноября. Плохие приметы следовали одна за другой: у Яны разбивались и ломались старые, привычные предметы домашнего обихода, так же, как и у ее мамы в Петербурге. Когда треснуло большое зеркало в прихожей квартиры на Фонтанке, то все почувствовали, что ангел смерти вошел в дом. 10 декабря, слушая на работе радио "Эхо Москвы", у Яны как будто резануло по сердцу: ректор Санкт-Петербургской консерватории Владислав Чернушенко, которого ее отец всегда уважал, покинул свой пост. Ушел либо "его ушли"? Как бы то ни было, -- в альма матер ее российской семьи начиналась другая эпоха.