Под кодовым названием «Эдельвейс»

– Все! Попалась на крючок! – Он снова приложил трубку к уху. Некоторое время со скучающим видом слушал, затем сказал: – У вас множество вопросов. Чтобы ответить на них, нужно время, а его у меня всегда было мало. Однако дело легко уладить. Мой адъютант гауптштурмфюрер Вилли Майер дружил с гауптманом Адольфом Шеером, знает о нем много всяких подробностей… Нет, назначать встречу нет никакой необходимости. Я сейчас же отправляю Майера к вам. Сейчас – потому, что другого времени в ближайший месяц у него не будет. О, слышать от вас благодарность мне даже странно! – Он снова закрыл мембрану ладонью и заговорщицки сообщил: – С нетерпением ждет! Прямо горит от нетерпения. – Затем, слушая, шевелил губами, словно смаковал и пережевывал услышанные слова. Наконец ответил: – Короче говоря, даю Майеру машину. От меня до вас далековато, разные районы… Предупреждаю: с моим адъютантом будет женщина, шарфюрер Кристина Бергер. Спрашиваете, почему? А потому, что она была невестой вашего сына Адольфа… Так она же беременна! Я вывез ее из фронтового пекла, ибо считал такой поступок своим гражданским долгом. Во имя светлой памяти погибшего под Брестом моего друга оберста Теодора Шеера! Что? Какие еще нужны доказательства, если говорю я? Ваше недоверие оскорбительно и неэтично. Ведь теперь ваша обязанность состоит в том, чтобы взять на себя заботы о беременной невестке!

Было ясно, что разговор приобретает нежелательную остроту.

Хейниш снова замолчал, густо краснея.

– Я вам вот что скажу, госпожа Шеер. Немецкая женщина не пьет, не курит и не размалевывает губы!

Из этого фрейлейн Бергер поняла, о чем было сказано на другом конце провода. Такое и следовало ожидать: размалеванная красотка из солдатского казино, «кукушка» в чуждое гнездо… Этот Хейниш все испоганил, сорвал тщательно обдуманную операцию по внедрению ее в Берлине…

Голос Хейниша гремел:

– Немецкая женщина рожает детей и служит фюреру! Фрейлейн Бергер – образцовая немецкая женщина! Ваш патриотический долг, если уж вы пренебрегаете святым материнским чувством, окружить ее максимальным вниманием. Это вам говорит ие просто знакомый, а штандартенфюрер СД! – И после короткой паузы отрубил: – Нет, они выезжают к вам немедленно. Все! Хайль Гитлер! – Он швырнул трубку на рычаг и даже с некоторым удивлением протянул: – Нет, какова ведьма, а?

Он поглядел на своих подчиненных тяжелым взглядом, еще разозленный неожиданно острым телефонным разговором. Наконец остыл и проговорил:

– Вот и все – отправляйтесь! Вилли, в случае чего – приказывай. Я даю такое право. Идет война, и нет времени на излишнюю болтовню!

Если бы от Кристины зависело, она ни за что не поехала бы к фрау Шеер после скандального разговора. Даже если бы Адольф Шеер действительно был отцом ее ребенка. Но не для того, чтобы замереть перед стеной, проникла она во вражеский стан так далеко от Отчизны. Она надеялась найти с «нелояльной» фрау Шеер общий язык, заслужить ее приязнь и доверие. И вот – пожалуйста! Необходимо быть очень осторожной и предусмотрительной. Ведь речь шла не о ней самой и не о ее чувствах, которые на время войны для фрейлейн Бергер были запретны. Она не имела права считаться со своими чувствами, какие бы они ни были. Чувства могут ее обезоружить. Надо ехать и сдавать новый трудный экзамен, бороться за свое место в незримом поединке. Во имя Родины и Победы.

Глава вторая ПОРТРЕТ БЕЗ МУАРОВОЙ ЛЕНТЫ

Фрау Патриция Шеер не пригласила, как это принято, в гостиную гауптштурмфюрера Вилли Майера, который прибыл к ней вместе с фрейлейн Кристиной Бергер. Не предложила им фрау и раздеться, подчеркнув этим нежелательность их визита. Она была в фартуке. Наверное, специально надела его, чтобы заняться кухонными хлопотами. Туда и провела она непрошеных гостей.

– Садитесь, – коротко предложила и начала возиться возле газовой плиты, не обращая на них внимания, как следовало бы в данной ситуации.

Кристина молча присела на белый кухонный табурет. Она еще не успела наметить линию своего поведения.

– Благодарим, – ответил на вынужденное приглашение Вилли Майер за обоих. Он держался с напряженным спокойствием. Понял, что никакой стычки не произойдет. Им просто вскоре предложат убираться, если они и дальше «не поймут» молчаливых намеков.

– У меня есть немного эрзац-кофе, могу угостить, – в голосе фрау Шеер звучало холодное равнодушие. И Майер снова осознал, что это единственное, чего они могут ждать от нее. – Хотите? Сахара нет, но есть сахарин.

– Спасибо, мы позавтракали, – отклонил Вилли Майер эту, если разобраться, оскорбительную для них подачку. – Мы приехали… не на угощение.

– Знаю. – Фрау Шеер наконец повернулась к ним и глянула открыто. – Хейниш подробно изложил цель вашего визита.

Майер кашлянул.

– На фронте, – начал было он, – я подружился с вашим сыном. Безусловно, как историк он был очень талантлив…

Фрау Шеер с таким упреком глянула ему в глаза, что Вилли смущенно опустил ресницы. Ну что тут в самом деле скажешь? Хейниш успел наорать…