Под кодовым названием «Эдельвейс»

– Вы правильно поступили, Шютце. И я рад именно от вас слышать о смелых действиях гауптмана. Надеюсь, вы подружились?

– Так точно! – щелкнул каблуками Шютце.

– Как вы считаете, заслуживает ли господин Шеер боевой награды?

– Безусловно!

– Обер-лейтенант преувеличивает, – скромно подал голос Шеер. – Просто я действовал, исходя из обстановки, как и надлежит немецкому офицеру. Кстати, обер-лейтенант Шютце тоже не терялся в бою…

– Только так и должен вести себя истинный ариец, – одобрительно проговорил Хейниш. – Благодарю, обер-лейтенант, за вашу заботу о господине Шеере, а сейчас мне необходимо поговорить с ним с глазу на глаз. Понимаете?

– Слушаюсь, герр штурмбаннфюрер!

– Давно из Берлина? – спросил Хейниш, когда двери за Шютце закрылись. – Да вы садитесь.

– Пошел четвертый месяц, как я нахожусь в действующих частях, – ответил Шеер, присаживаясь.

– О, так вы, несмотря на юношескую внешность, старый боевой волк, – натянуто пошутил Хейниш.

– Как сказать, – в тон ему ответил Шеер, – мое оружие – перо, а поле боя – наука.

– Это призвание или долг?

– И первое и второе, господин Хейниш.

– Если я не ошибаюсь, ваш отец не собирался делать из вас ученого. Старый Шеер мечтал о сыне-воине! Не так ли?

– А разве не сбылись мечты отца? – Адольф взглядом показал на свои погоны. – Кроме того, именно он посоветовал мне идти на исторический факультет, чтобы по-боевому защищать нордическую историографию от нападок плутократов и мистификаторов. Мы должны во всей красоте обновить в мире величественную историю арийской расы. Примером для меня является мой старший коллега, зонденфюрер СС барон Болко фон Рихт-гофен.

– Прекрасно! – согласился Хейниш. – Кстати, Адольф, сейчас у нас плодотворно работает группа ученых и деятелей культуры из штаба «Кюнсберг» во главе с картографом министерства иностранных дел, гауптштурмфюрером СС господином Краллертом. Так вот, – специально подчеркнул Хейниш, – они сожгли все материалы, какие только нашли, какого-то Косты Хетагурова, но и до сих пор охотятся за его вредоносными рукописями и черновиками. Чтобы и памяти о нем не осталось! Недочеловеки-унтерменши не имеют права на собственную историю и культуру.

– Полностью с вами согласен. Этот полезный и эффективный метод сейчас применяется во всех оккупационных войсках.

– Вы и не представляете себе, Адольф, как приятно мне было с вами поговорить, я рад, что мы понимаем друг друга с полуслова. Во фронтовых условиях – слово чести! – это роскошь.

– Если так, то я счастлив, что доставил вам несколько приятных минут.

– Теперь скажите мне, Адольф, вам нужна какая-нибудь помощь в работе над книгой? Возможно, общая консультация… Ну, о бытовых условиях я и не говорю – прекрасная квартира с прекрасной хозяйкой вам обеспечена! Сознаюсь, – Хейниш многообещающе усмехнулся, – и квартиру, и – главное – очаровательную хозяйку специально для вас сберег, потому что до них наш здешний мужской персонал очень охочий! Машину – само собой…

– Искренне признателен вам, господин Хейниш! Скажу тоже со всей откровенностью: я надеялся на ваше внимание, но такой прямо-таки отцовской заботы, честно говоря, не ожидал… В отношении консультации. Вероятно, мне следует больше ездить и присматриваться, а не консультироваться. Поймите меня правильно. В Берлине меня, кажется, основательно просветили – от Веделя до рейхсминистра Геббельса. Вот в доказательство последнее высказывание рейхсминистра пропаганды в отношении Кавказа. – Шеер во второй раз за день вытаскивал на свет божий дневник: – «Мы захватили страну на Востоке не только для того, чтобы владеть ею, но и для того, чтобы прежде всего организовать ее для себя. Мы ведем войну за уголь, железо, нефть. Если до назначенного нашим командованием времени закончатся бои на Кавказе, мы будем иметь в своих руках богатейшие нефтяные области в Европе. А кто захватит пшеницу, нефть, железо и уголь – тот выиграет войну». После беседы в верховном командовании меня не оставляет мысль, что свою будущую книгу я мог бы назвать и так: «Завоевание Индии на Кавказе». Так что прицел моей научной разведки дальний.

– Если не секрет, с кем имели разговор в ОКБ?

– Какие от вас, господин Хейниш, могут быть секреты? По этому вопросу меня подробно инструктировал руководитель отдела пропаганды генерал Ведель. По просьбе самого рейхсминистра доктора Йозефа Геббельса. Так что…

– Так что вам нужно лишь мое разрешение на свободное перемещение по всей фронтовой и прифронтовой полосе, – широко усмехаясь, отметил Хейниш.

– Очень было бы желательно, чтобы не беспокоить вас каждый раз и не надоедать бесконечными просьбами…

– Давайте ваш мандат. Ого! – воскликнул он, когда развернул документ. – Я опять искренне радуюсь за вас, Адольф, – такой я видел лишь у самого Дитриха!

В памяти всплыла фраза, сказанная на загородной даче под Тбилиси. Шеер: «Хотя меня прекрасно знает выдающийся деятель министерства рейхспропаганды доктор Отто Дитрих».

– Разве Дитрих здесь? – спросил. – Я с ним хорошо знаком.