Под кодовым названием «Эдельвейс»

Перед Кристиной поставили два задания: подготовить встречу с Вилли Майером, чтобы раз и навсегда покончить с двусмысленностью в отношениях с ним, все более опасной, и раскрыть вражескую агентуру, которую словно рассадник гадюк с отравленными жалами оставлял после себя Хейниш на освобожденной территории. И все это необходимо было успеть сделать буквально в ближайшие дни: подвижной фронт мог перечеркнуть благоприятные для выполнения заданий обстоятельства. Время, неумолимое время не позволяло медлить. И тогда она решилась открыть то, что таилось в сердце и стыдливо чуждалось слов. Пока еще это только ее девичья тайна, однако вскоре она станет очевидной для всех…

– И что дальше? – тихо спросила она.

– То есть? – не поняв ее, переспросил Марков.

– Говорят, что Хейниш, вероятнее всего, будет переведен на работу в рейх – у него есть влиятельные друзья даже в самой имперской канцелярии. Если так, то Майера он обязательно прихватит с собой. В этом нет сомнения…

– О, это было бы замечательно! – вырвалось у Маркова. – Конечно, если Майер перейдет на нашу сторону.

– А я! Что будет со мной?

– Не понимаю… Что вас тревожит? Как и прежде, вам надлежит действовать по обстоятельствам.

Ее голубые глаза внезапно наполнились слезами.

– Да что с вами, Кристина? – всполошился он.

– Уже возникли… обстоятельства, – тихо обронила она.

– Какие еще обстоятельства? – ее тон насторожил Маркова. – Говорите, что произошло?

Кристина залилась густым румянцем и еле слышно проговорила:

– Я в положении. Уже третий месяц…

Марков онемел. В его глазах мелькнула острая тревога. Стиснутые челюсти будто закаменели. Наконец, но в силах скрыть замешательство, пробормотал:

– Действительно – обстоятельства… Почему не сообщили раньше?.. Что-либо переигрывать поздно…

Запинаясь на каждом слове, она пыталась объяснить:

– Надеялась, что… это не так… Что не может быть… Так нежданно… Я думала… просто недомогание… У женщин бывает… Но мне это не помешает выполнить задание… Не волнуйтесь… Я же не больна… Я хочу, чтобы об этом узнал Костя!

– Та-ак! – даже закряхтел гауптман и почесал пятерней затылок. – Ну и дела! Костя и Маша заварили кашу, а нам расхлебывать…

Марков поймал беззащитный взгляд Кристины, полный тоскливой невысказанной мольбы, увидел ее глаза, наполненные прозрачной влагой, и спохватился:

– Ну вот, уже и слезы! Если я что-то не то брякнул, Кристина, извините меня – очень уж все это неожиданно, как снег на голову среди лета… Согласитесь, для меня эта новость, мягко говоря, сюрприз не из лучших…

– Так уж получилось, – подавленно отозвалась Кристина.

– Я понимаю, жизнь есть жизнь, и на войне – люди, а не чурбаки… Но кто отвечает за вас и вашу безопасность? Вот этот ваш покорный слуга, – он ткнул себя в грудь. – По крайней мере, сейчас, пока я здесь, с вами…

Марков сложил руки за спиной и молча начал вышагивать по комнате. Он размышлял о чем-то, и этим маршем по комнате высказывал свое беспокойство.

Все сплелось и сложилось так, что ей необходимо будет выехать в Германию. Именно ей и именно теперь! В его мыслях она уже была не просто фрейлейн Кристина Бергер, шарфюрер СД, а жена немецкого ученого и офицера Адольфа Шеера, мать которого живет в Берлине, и она должна отправиться к ней. К кому же еще? Нет, такую редкую возможность, мотивированную со всех сторон, терять было нельзя. Но ребенок, как ни крути, будет считаться внебрачным, и неизвестно, как это воспримет старая Шеер. Признает ли она его за наследника рода? Эти аристократы, утратившие титул, чванятся еще с большей спесью, чем осененные средневековой тенью геральдического древа.

Марков вспомнил приказ Центра: все вопросы и препятствия, которые возникнут во время хода операции, решать на месте. Самостоятельно. Исходя из реальных условий, которые могут неожиданно возникнуть. Вот они и появились – эти препятствия и тяготы. Думай, Марков, мозгуй! Судьба девушки зависит от тебя!

«Собственно, в чем затруднение? – мысленно разматывал он образовавшийся клубок. – Двое полюбили. Вступить в официальный брак не успели: жених погиб. Но тогда кто же может засвидетельствовать? Хейниш! Его слово было бы очень весомо… А еще? Необходимо слово, пусть даже Хейниша, подкрепить неопровержимым и вещественным доказательством… Да, на эти два момента – свидетельство словесное и вещественное – и следует нацелиться…»

Марков остановился перед ней, вытащил плоскую замшевую коробочку и протянул Кристине:

– Берите. Это вам.

– Что это?

– Товарищ Калина передал вам обручальный перстень.

– Какой еще перстень? – взволнованно спросила она.

Марков ответил нарочито буднично:

– Как это какой? Обычный. От жениха – своей невесте. Все делается как и положено, а не для видимости… Вот он – перстенек! – Он раскрыл коробочку. – Держите свое сокровище…

Так впервые перед ее глазами появился спящий аист, опирающийся на тевтонский меч. С баронской короной, которая сохранилась в семье Адольфа Шеера только как воспоминание о былых рыцарских временах.