Под контролем тьмы (СИ)

— В 1863 году мне было двадцать четыре, когда все пошло под откос, — начал он. — Я жил в Мистик Фоллс вместе с братом и родителями одной большой дружной семьей. Хотя насчет дружной можно, конечно, поспорить. В те года шла война, и мой отец решил, что я должен пойти на нее. Я не хотел, но не мог перечить воле отца, а потому согласился. К тому же, наши отношения со Стефаном разладились, мы постоянно ругались и ссорились, нас мирила наша мама. Я подумал, что если меня не будет некоторое время, то мы не будем с братом трепать друг другу нервы. Должен сказать, что хорошего солдата из меня не вышло. Меня подстрелили ровно через месяц. Я очнулся в госпитале с острой болью в груди и не мог пошевелиться. Пулю достали, и если бы она прошла чуть дальше, задела бы легкое. В госпитале работала одна девушка, ее звали Кэтрин Пирс. Она ухаживала за мной, помогала мне, как могла, и все время была у моей постели. А еще она была чертовски красива. Я любил в ней все: ее голос, ее походку, милую улыбку и изумрудные глаза. Я бы мог сказать, что мне повезло, но у меня началось заражение крови. Я начал умирать, и вылечить это не могли, да и дела никому до этого не было. Я был не один такой. Последнее, что я помню, как сказал Кэт, что люблю ее, а она дала мне что-то выпить, все время говоря, что все будет хорошо. Дальше я окунулся во тьму. Я ничего не мог увидеть или услышать, это как сидеть в одиночной камере без света и звука. Холод — это единственное, что окутывало меня и пробирало до костей. Ты пытаешься кричать, звать на помощь, но тебя никто не слышит, и никто не приходит. Открыв глаза, я понял, что нахожусь уже не в госпитале, а в чьем-то доме. Комната, в которой я находился, была просторной, почти как эта, — Деймон обвел рукой помещение. — Мне казалось, что я умер, потому что несколько часов назад, как мне казалось часов, я лежал в муках с ранением в груди, а сейчас у меня не было бинтов, перевязок, у меня все зажило в считанное мгновение, и я чувствовал себя здоровым и полным сил. А затем зашла она — Кэтрин. Грациозна как кошка, она присела рядом со мной. То, что произошло дальше, повергло меня в шок. Я был мертв. Я и правда тогда умер от заражения крови. Но Кэтрин спасла меня, дав своей крови и обратив меня…в вампира. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — Деймон посмотрел на Елену, которая молча слушала его монолог.

— Ты умеешь читать мысли?

— Нет, у тебя на лице все написано. Ты думаешь, что это невозможно, и так не бывает. Поверь, я тоже так думал, и когда Кэтрин начала рассказывать мне про вампиров, я засмеялся ей в лицо, думая, что влюбился в сумасшедшую. Но потом я вспомнил о зажившей ране, и все сказки начали воплощаться в реальность. Она научила меня пить кровь, любезно попросила ведьму сделать кольцо, которое защитит меня от солнца. Именно поэтому я его никогда не снимаю. Через полгода я приехал в Мистик Фоллс, чтобы увидеть семью. Но я узнал, что мой отец умер от чахотки. А я ничего об этом даже не знал. Мама постоянно ходила грустная и печальная, а Стефан на тот момент уехал из города после похорон, я не смог его тогда увидеть и считал его последней сволочью на этом свете, потому что он бросил маму в такой ситуации. Хотя я скучал. Кэтрин хорошо поладила с моей мамой. Она была моей поддержкой, тем человеком, в которого я влюбился до беспамятства, она не давала мне срываться и верить, что все хорошее — впереди. Первое время было тяжело, но я справился.

Через несколько лет мама умерла. И именно тогда я понял, что для меня время замерло. Люди рождаются, люди умирают, а я не меняюсь. Мне до сих пор двадцать четыре, и у меня за эти годы ничего не изменилось. Я словил себя на мысли, что тяжело переживать всех, кого ты знаешь, менять место жительства и работы каждые десять лет, понимая, что иначе люди заподозрят неладное. Было странно через лет тридцать возвращаться в места, где ты раньше жил, приходить на прежнюю работу и видеть там внуков и даже правнуков своих друзей. Примерно в 70-х мы начали с Кэтрин путешествовать. Я уже говорил тебе, что объехал почти весь мир. Я научился жить жизнью вампира. В 1876 мы впервые приехали в Италию и влюбились в эту страну. Второй раз был в 78-м. А в 1880 мы решили переехать жить в Венецию и прожили там 7 лет. Я любил сравнивать этот город с Кэтрин. Венеция — неповторима и грандиозна. Она непохожа ни на один город планеты. Это город изящных контрастов. Он каждый день гудит как растревоженный улей, а вечером замирает. Такой была Кэтрин, весь день болтала без умолку, а к ночи замолкала, погрузившись в свои мысли и не давая мне ни единой зацепки понять, о чем она молчит. Эта фотография была сделана в первый день нашего пребывания в Венеции, на мосту Риальто, — Деймон взял в руки выцветший снимок, вспоминая тот день. — Мы заселились в квартиру и пошли гулять по городу. Кэтрин попросила местного фотографа нас сфотографировать на пленочный фотоаппарат*, а меня в тот день назвала хмурым, потому что я не захотел улыбаться, но за место этого я поцеловал ее.