Под конвоем лжи

— Очень даже может быть, Альфред. Совершенно серьезно. Чтобы вторжение получило этот вожделенный половинный шанс, мы должны убедить Гитлера, Роммеля и фон Рундштедта, что мы располагаем могучей подготовленной силой, собранной под прикрытием утесов Дувра и только и ожидающей команды для того, чтобы обрушиться через Канал на Кале. Конечно, ничего этого не будет. Но к тому времени, когда мы закончим подготовку, немцы должны поверить, что им противостоит реальная сила порядка тридцати дивизий. Если они не поверят в существование этих сил — если мы потерпим неудачу, и они распознают наш обман, — то, скорее всего, наше возвращение в Европу, как это называет Черчилль, закончится катастрофическим кровавым разгромом.

— У этой армии-призрака есть название? — спросил Вайкери.

— Представьте себе, есть. Первая армейская группа Соединенных Штатов. Сокращенно ПАГСШ. У нее даже есть командующий — сам Паттон. Немцы считают генерала Паттона самым лучшим нашим боевым командующим и, конечно, сочтут нас дураками, если мы начнем действия по вторжению, не предоставив ему в операции главную роль. В распоряжении Паттона будет около миллиона человек; прежде всего, девять дивизий из американской Третьей армии и две дивизии канадской Первой армии. ПАГСШ даже имеет собственный лондонский штаб на Брайэнстон-сквер.

Вайкери, часто моргая, уставился перед собой, пытаясь переварить потрясающую информацию, полученную от начальника. Заставить врага поверить в несуществующую в реальности миллионную армию. Бутби был прав — это совершенно неслыханная ruse de guerre, рядом с которой троянский конь Одиссея покажется не более чем шутливой выходкой школьников.

— Но ведь ни Гитлера, ни его генералов нельзя назвать дураками, — сказал он. — Они хорошо усвоили уроки Клаузевица[13], а ведь Клаузевиц высказал ценное мнение по части военной разведки: значительная часть сведений, получаемых в ходе войны, является противоречивой, еще большая часть — ложна, а третья, намного большая часть — сомнительна. Немцы не поверят в то, что на равнинах Кента стоит лагерем огромная армия, только потому, что мы скажем им об этом.

Бутби улыбнулся, снова полез в портфель и вынул другую папку.

— Все верно, Альфред. Мы об этом подумали и придумали «Ртуть». Цель «Ртути» состоит в том, чтобы нарастить нашей небольшой армии призраков плоть и кости. В ближайшие недели, в соответствии с планом прибытия нашей фантомной ПАГСШ в Великобританию, мы начнем наращивать объем радиопереговоров, частично теми шифрами, которые, по нашим данным, немцы уже раскололи, а частично — en clair[14]. Все должно выглядеть точно так, как было бы, если бы мы на самом деле размещали в Кенте самую настоящую армию численностью в миллион человек. Квартирмейстеры будут жаловаться на нехватку палаток. Интенданты — на недопоставку продовольствия, отсутствие мисок и ложек. Болтовня радистов в перерывах между работой. Начиная от сих пор и до начала вторжения, мы намерены дать немецким постам радиоперехвата в северной Франции прослушать около миллиона наших депеш. Из некоторых — немногих — передач немцы смогут выудить клочки информации, которые позволят им подобрать ключ к сведениям о местоположении сил и их дислокации. Ну, а на самом деле мы хотим, чтобы немцы отыскали эти ключи и замок, к которому они подойдут.

— Миллион радиограмм? Каким же образом такое удастся сделать?

— Силами 3103 батальона связи армии США. Они везут с собой целую команду из бродвейских актеров, радиозвезд, одним словом, специалистов по разговорам на голоса. Людей, способных подражать акценту еврея из Бруклина, а через минуту говорить с омерзительной гнусавостью техасского фермера. Они будут готовить записи фальшивых радиопередач в студии на шестнадцатидюймовых грампластинках, а здесь запись будут транслировать с грузовиков, разъезжающих по Кентской местности.

— Невероятно, — почти беззвучно произнес Вайкери.

— Согласен с вами. Но ведь это только маленькая часть плана. «Ртуть» обеспечивает то, что немцы будут слышать по радио. Но мы также должны помнить и о том, чтобы подкрепить радиоигру декорациями для их авиаразведки. Мы должны сделать все так, чтобы казалось, будто в юго-восточной части страны проходит медленное и методичное наращивание сил полноценной армии. Поставить палатки на миллион человек, множество самолетов, танков, десантных машин. Мы собираемся расширять там дороги. Мы даже выстроим в Дувре нефтехранилище, будь оно неладно.

— Но, сэр Бэзил, — изумился Вайкери, — у нас, конечно, нет такого количества лишних самолетов, танков и прочей техники, чтобы ими можно было пожертвовать ради дезинформации.

— Конечно, нет. Мы станем делать макеты из фанеры и брезента. С земли они будут выглядеть тем, что они есть на самом деле: грубые, на скорую руку сколоченные подделки. Но с воздуха, через линзы фотокамер самолетов Люфтваффе, их нельзя будет отличить от настоящих.

— Как мы можем быть уверены в том, что самолетам-разведчикам удастся добраться туда?