Под кожей – только я

Мальчишки и пара амбалов выстроились в цепочку, чтобы перебрасывать коробки, которые оказались не слишком тяжелыми. Ибрагим вальяжно развалился на одном из тюков и закурил.

Спустя час просевший под весом груза катер отчалил, и перед следующим рейсом Ибрагим разрешил устроить маленькую передышку. Лука и Флик, как и другие мальчишки, уселись прямо на затоптанном полу посреди разоренных рядов паллетов.

– Эй, Флик, – прошептал Лука. – Смотри.

Он направил луч фонарика на маленькую черную эмблему, отпечатанную на одной из коробок.

– Это же…

– Ш-ш-ш!

Даже распоследнему бродяге в Гамбурге хватило бы беглого взгляда, чтобы распознать фамильную печать семьи Вагнеров. Этот знак чернел едва ли не на каждой вывеске в городе: на дверях магазинов, аптек, банков, похоронных бюро, на бортах аэротакси и полицейских патрулей. Конечно, в Гамбурге был магистрат и бургомистр. Но скорее для видимости – своеобразная дань традициям, как королевская семья в Британии. А реальная власть была в руках Вагнеров. Страшно представить, что за наказание грозит умалишенному, который осмелился взломать и ограбить склад, отмеченный знаком клана.

Лука огляделся: один из амбалов, притулившийся у груды ящиков, прикрыл глаза, хотя по-прежнему сжимал в руках автомат. Другой тихо переговаривался о чем-то с Ибрагимом. Еще один караулил у причала. До темного прямоугольника дверного проема, в котором виднелся кусочек звездного неба, было всего с десяток шагов.

– Сматываемся, – быстро шепнул он, не глядя на Флика. – Прямо сейчас. Другого шанса не будет.

– А деньги?

– Забудь. Даже если полиция не заметет, эти макаки с автоматами уложат нас, как только мы перетаскаем все ящики. Для тех, кто решился вычистить склад Вагнеров, правила не писаны. Зуб даю, на рассвете мы станем кормом для рыб.

Снаружи послышались вой полицейских сирен и отрывистые крики. Затрещали выстрелы. Лука выключил фонарь и, схватив Флика за руку, бросился в дальний, погруженный в кромешную тьму угол склада.

Некоторые старые склады в Шпайхере размером с целый квартал. Лука с Фликом петляли в узком лабиринте между коробками и тюками, как мыши в амбарных застенках. Звуки перестрелки, исход которой был предрешен, быстро стихли. Лука задержал дыхание. Ему казалось, что гулкие удары сердца разносятся под сводами, как удары отбойного молота. В темноте блеснули белки глаз. Лука увидел паренька, который взломал замок. На его голове по-прежнему была черная балаклава. Заметив, как он зажимает рукой рану на бедре, Лука почувствовал медный привкус во рту и инстинктивно отпрянул. Черт, этот недоумок наверняка оставил кровавый след. И, похоже, уже плыл, теряя сознание.

– Туда. Там выход, – прошептал он.

Проклиная все на свете, Лука закинул руку раненого на плечо и поволок его вглубь склада, пока не уперся в глухую стену. Кирпичная кладка. Никаких шансов на спасение. Парнишка-взломщик отключился. Лука проклинал себя за то, что на какой-то краткий миг и вправду поверил, что тот знает, как выбраться со склада.

– Что дальше? – отчаянным шепотом спросил Флик.

Лука знал: полицейские еще до рассвета методично обследуют каждый закоулок, каждый метр. С минуты на минуту их обнаружат и схватят. О том, что будет дальше, Лука старался не думать. В бессильной ярости он сжал зубы и ударил кулаком о стену. Раздался глухой, приглушенный отзвук, как если бы за стеной была пустая ниша. Лука вскочил на ноги и стал лихорадочно обшаривать кирпичную кладку – безуспешно: ни выступа, ни даже крошечной щели. Внезапно правую руку обожгло, словно он ненароком схватился за оголенный провод. Лука отдернул онемевшую ладонь. Большой кусок стены плавно сдвинулся, приоткрыв темный проход. Пахнуло стылым, промозглым воздухом подземелья. Лука подхватил обмякшего взломщика и втащил его в лаз. Флик нырнул следом. Кирпичная кладка бесшумно встала на прежнее место.

Оказавшись по ту сторону, Лука включил фонарик и проморгался. Темный сводчатый потолок почти касался его головы. Вниз уходила крутая лестница с кривыми, обкрошившимися ступенями. Рассудив, что глупо торчать на месте, Лука решил разведать обстановку. Чем черт не шутит: возможно, удастся отыскать ход, который ведет на поверхность. А нет – отсидятся тут, пока полицейские не снимут оцепление.

Дав приятелю знак идти следом, он начал спускаться, обшаривая лучом фонарика своды подземелья. Иногда тоннель разветвлялся. Заметив встречающиеся время от времени в кирпичной кладке серые камни, Лука решил держаться этого пути.

Его чувства обострились до предела. Он слышал, как сочится сквозь камни темная стылая вода, собираясь в тяжелые сонные капли. Как пробирается под сводами затаенное, как вздох умирающего, дуновение воздуха, пропитанного затхлой сыростью.

Спустя некоторое время Лука опустился на колени, чтобы уложить раненого на пол и перевести дух. Сквозь полусомкнутые веки парнишки виднелись закатившиеся белки глаз, но Лука слышал его дыхание – сиплое, прерывистое.

– Жив?

– Вроде дышит.

– Слушай: брось-он. Сам-беда – сам-прыгай-вон!

– Так нельзя.

– Почему? – насупился Флик.