Под кровом Всевышнего

Машина мчалась.
Час назад Ещё мы были на Арбате.
Бегут поля, леса летят,
И вот мы — в царстве благодати.

Москву сокрыла ночи мгла.

Старинный храм среди села,
И Дед Мороз с большим мешком
Идёт утихнувшим селом.

Дом-терем, лесенки, светёлки,

Огни лампад, дыханье ёлки
И пенье детских голосов,
Как хор весенних соловьёв.

В какую же попали даль мы?

Звучат колядки, гимны, псалмы,
Двух скрипок праздничный дуэт,
А у рояля — старый дед.

Ребячьих губ прикосновенья

И глаз их нежное свеченъе...
И бабушки счастливый взгляд.
На дедушку и на внучат.

Старушки — феи Андерсена

Полны забот об угощенъи.
Мальчонка с мягкими кудрями
Уселся на колени к маме
И на потеху взрослым всем
Счищает с торта сладкий крем.

Здесь люди все одной чертой

Друг с другом схожи — добротой!
Исчез, пропал безбожный мир:
Здесь вера, и любовь, и мир.

В этом стихотворении излил свои чувства старик, переживший много на своём веку, вернувшийся из концлагеря Воркуты.

Александр Александрович был родом из дворянской семьи — богатой, обеспеченной. До революции он получил прекрасное юридическое образование, играл на рояле, пел, писал стихи, говорил на нескольких европейских языках. Лишившись в результате революции всех благ мира сего, Александр Александрович работал в советском учреждении на должности юриста.

Однажды он увидел, что сослуживцы его находятся в затруднении: один из них собрал продовольственную посылочку своему родственнику, сидевшему в тюрьме, но не имеет возможности эту посылку послать по назначению. Почему? Да потому, что почта не принимает посылок без обратного адреса. А если написать свой адрес, то это все равно, что подтвердить свои близкие родственные отношения с заключённым. Сие же грозит большими неприятностями. И вот, опасаясь быть приписанным к «делу» заключённого, никто из родных и друзей не решался послать бедняге посылку. Обладая чутким сердцем, небезучастным к чужому горю, Александр Александрович был возмущён положением дел. Он сам охотно предложил подписать на посылке свой обратный адрес, уверяя всех, что ему, незнакомому даже с арестованным человеком, не может грозить никакая опасность. Через некоторое время Александр Александрович был арестован как соучастник «дела» того человека, которому было послано не что иное, как продовольствие, то есть сахар, сухари и т. п. Так Александр Александрович полу-

чил ссылку в далёкую северную Воркуту, где полярные ночи, метели, снежные заносы и тяжёлая работа добычи угля на шахтах.

В 1996 году вышел из печати сборник стихов Александра Александровича. Он очень автобиографичен. Читая стихи, ясно представляешь себе скорби и радости души этого замечательного человека:

Погиб ребёнок мой,
Что был милее дня...
Распалася семья,
И я один — в темнице.

Вспоминая годы своей молодости, Александр Александрович всегда кручинился. За эти годы он в старости всегда приносил Господу глубокое слёзное покаяние. Он пишет в стихотворении «Покаяние»:

О, если бы тёмной страсти
Не отдал я чистоты...

И дальше:

Сердце под грудой грозной
Раскаяния и стыда.
Но жаркой струёй слёзной
Растопится эта беда.

К покаянию, к Богу привёл Александра Александровича старец Андроник, с которым он вместе

...комариной тайгою
В толпе обречённых шагал,
Сгибался в шахтёрском забое,
На лагерных нарах лежал.

Видя Промысел Божий, то есть заботу Господа о спасении его души, Александр Александрович благодарил Бога за тюрьму, где он был «уловлен апостольской вершей» (то есть сетью). Он пишет:

Запоры крепкие, спасибо!
Спасибо лезвию штыка.
Такую мудрость дать могли бы
Мне только долгие века.
[И] чуя близость тайн чудесных,
Я только верю и люблю.

Так Александр Александрович узнал счастье души в единении с Богом. Теперь он уже писал: