Под кровом Всевышнего

Всю зиму я не спускала глаз с детей, хотя в помощь мне прибегала девочка четырнадцати лет — Лида. Она пошла к нам в няньки, так как отца у них в семье не было, а мать с трудом зарабатывала на хлеб малым детям. Лида следила за Симой, Колей, Митей и Витей, которым не было ещё трёх лет. На полу в кухне закипал огромный самовар, огонь трещал в голландке, а мать наших племянников часто отсутствовала: ежедневно ходила в магазин за хлебом для коровы, ходила на реку полоскать белье, ходила за водой, за дровами и т. д. Но главное, она все время следила за мужем, следила, чтобы он не выпил, не пропал... А бабушка Лиза (мать Володи) пекла для храма просфоры, на что уходило много времени. Малышей без присмотра оставлять было нельзя, а когда мы (я и Варвара) кормили грудью Симу и Витю, то Коля и Митя были предоставлены сами себе. Вот поэтому нам пришлось взять няню, которая проработала у нас три года. На неё я в мае оставила своих малышей, а сама поехала в Москву, в консультацию. Опять врачи и сестры напустились на меня, как на преступницу:

— Где вы раньше были?! Почему не показывались? Теперь уже поздно, что нам с вами делать? У вас уже трехмесячная беременность!

Я удивилась их волнению и сказала:

— Что поздно? Ещё шесть месяцев мне ребёнка носить, а потом приду за направлением в роддом. Пока не наступила летняя жара, мне надо закончить кормить малыша грудью, поэтому я к вам и не приходила.

— Три года подряд будете рожать? Сумасшедшая! — сказали мне и в отчаянии отвернулись.

Летом родители мои, как обычно, сняли дачу в Гребневе, недалеко от нас. Мы гуляли с детьми в роще. Мамочка сказала мне:

— Вам пора отделиться и жить своей семьёй, вот бы домик вам Господь послал!

— Да, мы надеемся на Господа, дорогая, — ответила я, — Уж если Господь посылает дитя, то и место ему на земле .найдётся...

Мы посмотрели вдаль. У самой дороги как из-под земли вырос деревянный сруб. Вскоре мы узнали, что хозяин сруба заготовил его, чтобы пристроить к домику своей тётки. Но этот человек получил квартиру от фабрики, поэтому сруб решил продать. Родители мои тут же купили сруб, в придачу к которому уже были заготовлены доски для полов, потолков, рамы для окон и т. п. Я и не заметила, как на полянке под нашими окнами сложили горой новые помеченные бревна.

Тихим вечером, сидя на ступеньках нашей ветхой терраски, Володя спросил брата Васю и мать:

— Так вы не будете против, если мы впереди нашего дома пристроим этот новый сруб? А то дети растут, тесно становится.

— Что ж, пристраивайте, — задумчиво отвечал Василий, покуривая папироску.

Никаких дальнейших объяснений Володя давать не стал. Он договорился с плотниками, которые по субботам и воскресеньям (то есть в свои выходные дни) обещали начать нашу стройку. Слава Богу! Появилась надежда зимой уже зажить своей семьёй. Да, Господь исполняет наши желания!

Мои мытарства

Четыре окошечка нашего старенького домика смотрели (до стройки) на восток, то есть на храм. Перед домом был палисадник, который Володя усердно засаживал георгинами,

левкоями и другими цветами. Росли в садике и флоксы, и красные лилии. Перед стройкой надо было бы зимники выкопать, пересадить. Но я ничего не успела, пришли рабочие и начали рыть ямы для столбиков, на которых собирались складывать сруб. Деверь мой Василий помогал выкорчёвывать кусты, усердно копал. Я переживала за выброшенные в сторону цветы, но молчала. Помогать я не могла, у меня на руках были маленькие дети.

Было воскресенье, когда стены нашего сруба поднялись и загородили вид из окон старенького дома. Придя из храма, Вася и мать его возмутились тем, что в полутора метрах от окон теперь возвышалась сплошная бревенчатая стенка.

— Что ж, мы теперь и храма через окна не увидим? -говорили они. Они накинулись на меня, требуя прекращения стройки. Что мне было делать?

— Говорите Володе, — отвечала я.

Но Володя пришёл часам к четырём, а рабочие продолжали быстро укладывать бревна. Васю и мать поддержала сестра Володи Тоня, приезжавшая в Гребнево по воскресеньям. Володю они оправдывали, говоря, что «это не его затея, он попал под влияние Наташиных родных» и т. д. Когда пришёл Володя, родные на него не нападали, будто жалели его. Всю вину сваливали на меня... А Володя мне говорил: «Не обращай внимания...»

Василий поехал в Щёлково жаловаться. Оттуда прибыл человек и с видом начальства заявил мне: «Ваша стройка арестована, прекратить её. У вас нет разрешения». Володя дал мне деньги, велел проводить приехавшего человека и, объяснив ему суть дела, сунуть ему взятку. Никогда я раньше этим делом не занималась, поэтому сильно волновалась. Однако я пошла с ним через поле, рассказала, что у нас в доме уже четверо малышей, что положение у нас безвыходное и стройка необходима. Засунув деньги в карман, мужчина переменил сразу строгий тон и сказал: «Ну, так я доложу, что жалоба на вас от родственников — по пьянке, что ничего противозаконного нет...» И мы расстались.