Под кровом Всевышнего

Ну, вот пришла очередь и о Грише рассказать. Мы познакомились с Гришей на Фединой свадьбе. Он приходился единственным братом Галины, Фединой невесты. В семье у них было двенадцать сестер и один брат. Галя была младшей дочерью. Ее сестры приехали на свадьбу с мужьями, с детьми. Слава Богу, все прошло великолепно. Я видела, как прекрасно и вкусно умеют готовить белорусы, как задорно и весело звучат их песни. Гриша был еще не женат, гулял на свадьбе вместе с семинаристами, был в восторге от общества верующих молодых людей.

— Такой чудной компании я еще в жизни своей не видел, — сказал он мне. — Ни пьянства, ни одного неприличного слова. Все с молитвой, все как-то чинно, благородно. Нет, я больше не буду жить в Белоруссии, я переселюсь в ваши края, найду и тут себе место и работу.

Галя поддержала брата:

— Приезжай к нам, Гриша, мы будем тебе рады, не оставим тебя, устроим.

Вскоре Гриша поступил работать на софринскую фабрику, недалеко от Сергиева Посада. Гриша был верующим, часто посещал Лавру, вошел в послушание к общему духовнику наших семейств отцу Илье. Видно, по его молитвам Бог послал Грише необычайно кроткую и нежную жену Ольгу. Таких тихих и смиренных женщин я, кажется, до сих пор не встречала. Они начали свою семейную жизнь в Сергиевом Посаде, в семье Оли, где им выделили комнатушку.

Как-то летом Гриша с Олей и годовалой дочкой приехали в Гребнево навестить Галю. В тот год мы искали людей, которых можно было бы поселить на зиму в гребневский дом, чтобы его сторожить. Гриша охотно согласился переехать к нам осенью с семьей и жить у нас до лета. Таким образом, у меня появился как бы еще один сын, которого я полюбила, как родного. Эта семья прожила у нас в Гребневе три зимы, в течение которых увеличила свою численность еще на двух сыновей. Зимой я часто навещала свой дом, останавливаясь в кабинете батюшки. Эту комнату я просила держать закрытой, чтобы дети туда не ходили. Но к ужасу своему убеждалась, что шустрые малыши прорывались и туда, устраивая там беспорядок, как и повсюду в доме. Ничего, я им все прощала, потому что видела, как тяжело Олечке одной справляться с тремя подвижными детишками.

Гриша вставал в пять утра и бежал три километра на электричку, спеша к восьми на работу. Вечером он возвращался очень усталым, скоро ложился, дав детям команду спать и не шуметь. В девять вечера дом погружался в тишину, Ольга могла спокойно навести порядок. А в воскресные дни вся семья шла в храм, где Гриша стал петь в хоре. У него оказался сильный красивый тенор. Люба стала обучать Гришу нотам, давала ему теноровые партии, которые он усердно изучал под свой аккордеон.

А когда наступало лето и в гребневский дом съезжались семьи Феди и Любы, то Гриша на три месяца снимал себе дачу. Они все устали от этих переездов, и Гриша мечтал выстроить свой дом. Все родственники обещали ему помочь. Тогда он ушел с работы и стал хлопотать о постройке. Вот в это самое время и свалилась на него должность старосты церкви. Гриша был ошарашен не меньше меня, но, слушаясь голоса совести и не смея перечить воле архиерея, он немедленно приступил к работам в храме.

Новые староста и казначей

Получив в руки связку ключей, Гриша сказал: «Не по одному же ключу у них было от всех помещений, сундуков, ящиков? Значит, у старух остались еще ключи. Тогда я должен сменить все замки». И Гриша первым делом поехал в город и купил больше тридцати замков. Он развесил их повсюду, снял старые и первое время страшно путался с массой ключей. Наконец, недели через три, он догадался повесить доску с надписями помещений, поместил туда и ключи.

А первые дни нам было ужасно трудно. Гриша говорил: — Мы с Вами, как слепые котята: тычемся туда-сюда, ничего не можем найти, не знаем, где что лежит. Где свечи? Где масло для лампад? Где мука для просфор? Где соль? Где печати?

Никто из прежних церковников не взял на себя труд ввести нас в курс дела. Нам только сказали: «Денег нет в наличии, вот только мелочь на сдачу. Несгораемый ящик пуст, ключ от него сломан. Все документы — в шкафу сторожки, разбирайтесь в них сами».

Но когда нам с Гришей было разбираться? Оставалось всего две недели до Пасхи. К Вербному воскресенью требовалось много просфор. А на Страстной неделе надо будет печь большие артосы. Кто будет все это делать? Ведь все ушли! Новый настоятель отец Сергий разводил руками, не понимая, куда он попал. До нашего прихода он восемь лет жил за границей, куда был направлен сразу после окончания Московской Духовной Академии. Так что порядков в приходах СССР отец Сергий не знал, с грубым сельским населением не встречался. Его ужасало все, что он видел и слышал. На церковном собрании он, как человек новый, молчал. Теперь настоятеля угнетало то, что он на своей машине не может даже подъехать близко к храму: снег стаял и весенняя грязь засасывала колеса машин.