Под кровом Всевышнего

Тогда я привезла к тетке домой ласкового, снисходительного, опытного священника. Раиса Вениаминовна исповедалась, причастилась, после чего даже несколько раз ездила со мной в храм, где неизменно всегда причащалась. Она дожила до девяноста одного года. Последние годы тетка не выпускала из рук Евангелие и молитвенник, отложила все заботы и лишь омывала слезами свою прошлую жизнь. Тетю мы похоронили рядом с мамой. Слава милосердному Богу, слышащему молитвы рабов своих, исполняющему их просьбы!

Да, уходила с этого света мамочка моя с заботой о душах своих родных. Понервничала она в последний тот вечер, поплакала, а утром стала еще слабее. Но в обед Зоя Вениаминовна немного поела, лежа на своей постели: А рядом в комнате обедали дедушка, Коля и Катя, которая была в тот день за хозяйку. Она убрала посуду, собрала огромную сумку белья, которую бабушка просила отнести в прачечную.

Катя еще не успела уйти, когда бабушка сказала:

— Звонят в дверь.

— Нет, бабушка, тебе это опять показалось.

— Нет, пойдите откройте. Кто-то пришел.

Чтобы успокоить больную, дедушка открыл дверь и сказал:

— Никого нет.

Бабушка поцеловала Колю, который шел на вечерние занятия, и опять сказала:

— Я знаю, вы не говорите мне, кто пришел, хотите, чтобы я отдохнула после обеда. Но я чувствую, что кто-то хороший-хороший к нам пришел!

Катя, уже одетая в пальто, вошла в спальню с узлом в руках, чтобы бабушка видела, что она уходит. Катю поразило лицо бабушки: она, улыбаясь, смотрела на дверь, будто видела кого-то, а глаза ее стали синие, глубокие, сияющие. «Взгляд молодой, как на портрете убитого на войне дяди Коли», — подумала Катя и вышла.

Дедушка закрыл за внучкой дверь и услышал голос супруги:

— Помоги мне лечь…

Старушка обняла его, и он вдруг почувствовал, что тело его Зоечки стало тяжелым…

Николай Евграфович взглянул в спокойное лицо супруги, но глаза ее закрылись уже навеки. Он подумал, что жена в обмороке, и поспешил к телефону. Тут раздался звонок в дверь — пришел врач-сердечник, вызванный накануне. Папочка мой сказал:

— Вот Вы вовремя пришли — с женой плохо.

Молодой мужчина пощупал пульс еще теплой руки и сказал:

— Все земное окончено.

Для отца моего это было большое потрясение. Он не ждал так скоро смерти супруги. Недели три он ходил как во сне, все время молился, забывал поесть, часто плакал. «Ведь она меня к Богу привела», — говорил овдовевший папочка, как бы оправдываясь в своем горе.

Катюша быстро вернулась домой, позвонила нам. Я тоже не ожидала смерти мамы, расплакалась. Но муж мой был рядом, ласково утешал меня. Мы тут же приехали в нашу осиротевшую квартиру, сделали, что нужно, положили покойницу на стол.

Около одиннадцати вечера с веселым смехом ворвались в дом Любочка и Коля. Они почти столкнулись на улице, подходя к дому, а потому были так веселы. Увидев наши лица, ребята притихли и ахнули. Коленька тут же открыл Псалтирь и до глубокой ночи читал молитвы над своей бабушкой, которая любила его больше всех на свете.

Последнее время бабушка говорила:

— Ох, только б мне не залежаться, не хочу я быть никому в тягость! Как слягу окончательно — вы не кормите меня дня три, я и умру.

Привыкла бабушка всю жизнь служить людям, о всех заботиться, так и боялась одного — не обременить бы близких… За ее любовь и милосердие Господь послал верной рабе своей Зое тихую, легкую кончину.

Переживания за взрослых детей

Первые недели после смерти бабушки я провела у них в квартире, разбирая вещи покойной, наводя порядок и заботясь об овдовевшем отце. Он много плакал, читал заупокойные акафисты и говорил: «Ведь Зоечка меня к Богу привела!».

Я вспоминала тогда рассказ мамы: «На лекцию В.Ф. Марцинковского (на тему «Кто был Иисус Христос») пришел в зал Технического училища новый человек. Он был в военной форме и сидел все время, облокотившись на руку, которой закрывал глаза. По лицу его потоками все два часа струились слезы». А папочка мой говорил: «Я пришел на лекцию неверующим, а вышел — верующим».

Близость к Зое, к своей невесте, а потом жене, зажгла в сердце папочки моего христианскую любовь, которой непрестанно горело сердце моей мамочки. Она ушла в иной мир, но супруга своего поручила нам. Надо было его утешать, восстанавливать в скорбной душе его радость жизни, ведь события шли своим чередом. Освободилась комната мамы, в доме не стало хозяйки. Я все чаще и чаще стала намекать Коленьке, что пора бы ему подумать о женитьбе. Уже целых семь лет он не расставался с любимой девушкой, с которой вместе учился в консерватории.

В престольный праздник храма Святых мучеников Адриана и Наталии Литургию приехал служить к нам в Лосинку митрополит Пимен. Наш сын Николай был в тот день в числе иподьяконов. Он приехал в храм вместе со Светланой, которую поручил мне. «Уж ты, мамочка, встань со Светочкой так, чтобы ей было видно всю торжественную службу, чтобы вас не затолкали», — попросил меня сын. Я прошла с девушкой заранее к самой солее, где мы и стояли до конца молебна.