Под крыльями Босфор

Да, и лопатой я обзавёлся. И даже двумя парами широких охотничьих лыж-снегоступов. Пришлось вдобавок к пистолету ещё и патронов отсыпать. Немного. Каждый патрон, он свою цену имеет.

Теперь у меня появилась возможность с той поляны взлететь. Самолёт-то бросать не хочется. Как мне без него выбираться? По горам пёхом? Снег ногами месить? Не хочу.

Здесь же в хате и переоделся. Свой мундир надел. Пусть он у меня и мятый, и грязный, но зато свой. Даже на душе легче стало. Только комбинезон оставил прежний, немецкий. Ну и куртку. Моя-то тонковата для этого климата. Не по сезону пальтишко. Это на юге в ней комфортно было, а здесь среди снегов замёрзну на раз. Но положил её в мешок сверху, пусть под рукой будет. Чтобы сразу достать, в случае чего.

Пока то, сё, дело уже к ночи. Пришлось договариваться с хозяевами о ночлеге. Семья у них небольшая. Муж с женой, да ребятишек трое. Положили со всеми в этой же избе. Правда, выделили отдельную лавку, шкурку баранью постелили. Ну и хорошо. Главное, что тепло.

Взрослые за занавеску ушли, там завозились. А я немного полежал, привыкая к чужим для меня звукам, а потом и заснул. А дитёнки ещё раньше угомонились.

А под утро проснулся от злобного захлёбывающегося лая собак. Со двора кто-то в калитку грохочет!

А через пару секунд собаки взвизгнули, да хрустнуло что-то на улице пару раз, словно на сухую ветку кто-то наступил, они и замолкли. Понятно. И тут же в двери дома забарабанили! Хозяин из-за своей занавески в чём был выскочил, с пистолетом недавно обмененным в руках. К окошку метнулся, прижался носом. На пистолет в своих руках глянул, на меня, на детишек проснувшихся. А у меня тоже браунинг наготове, и предохранитель спущен. Да и сам я уже полностью одет и собран.

Хозяин назад за занавеску шмыгнул, и тут же назад вынырнул. Только уже без пистолета. Лампу запалил. И снова на меня покосился. А в глазах страх с обречённостью напополам плещется и только-только не выплёскивается. Спину сгорбил, полушубок на плечи накинул, мне что-то бормотнул (а вечером вполне так понятно объяснялся). Да детишкам рукой махнул, приказывая за занавеску убираться. И в сени с лампой в руке вышел.

Ну и я за ним. Мне особо и одеваться не понадобилось, спал-то я в одежде. А когда выстрелы на улице услышал, так сразу и обулся, куртку только надевать не стал. За порогом придержал хозяина за плечо. Дрожит плечо под рукой, заметно так подрагивает. Боится. Кого бы он там за окном не увидел, а ранние гости явно по мою душу пришли.

Быстро огляделся. Слева от двери лаз наверх, из сеней под крышу. А там какие-то травы на верёвке висят, сушатся и сено под самую крышу, до жердей-стропилен навалено.

А в наружную дверь так и тарабанят. Развернул к себе лицом мужичка, глянул хозяину в глаза пристально, прижал указательный палец к губам, призывая к молчанию. Вдобавок ещё и пистолетом в качестве аргумента помахал.

Понял он всё, качнул головой утвердительно, плечо из моих пальцев вывернул, к дверям шагнул. А я птицей по лестнице наверх метнулся, под крышу. И сразу в сторону, поближе к наружной двери перебрался. Верхний обрез дверного проёма совсем рядом, рукой можно достать. Там и замер, затихарился. Но одним глазком вниз поглядываю. Да и не видно меня в этой темноте среди веников, сухих пучков трав и всякой подобной ерунды в виде того же сена.

Хозяин что-то спросил. Грохот прекратился, с улицы тоже что-то ответили, я и не разобрал. Только обречённый взгляд снизу поймал и кивнул ему. Подбодрил, надеюсь.

Засов загремел, дверь наружу распахнулась, в сени двое ворвались, хозяина в сторону откинули. Мужичок так по стеночке на пол и сполз, ветошью прикинулся. Но лампу из рук не выпустил. Вот это правильно. Нам только пожара здесь не хватало.

Тени по стенам заметались, замельтешили. А я руку с пистолетом-то тихонько вниз и опустил. Как раз к голове заднего из этой парочки ствол и прижал. Говорю же – низкие здесь потолки…

Хорошо хоть дверь на улицу сразу же закрылась. Надеюсь, звук от двух быстрых выстрелов далеко не улетел. И стены в доме толстые…

Извернулся, спрыгнул вниз, приземлился прямо на лежащее тело. Мягко получилось. Никто и не мявкнул, не запротестовал. Сбоку от двери наружной встал, толкнул её свободной рукой. Облом. Не открывается. Толкнул ещё разок, сильнее. Вот, другое дело, открылась. Дверь толстая, крепкая, тяжёлая – закрывается очень плотно.

Тишина на дворе. И собаки по селу уже нигде не лают. Неужели всех постреляли? Да вряд ли. Скорее всего, хозяева своих псин утихомирили подальше от греха.

Высунул голову наружу, огляделся. Действительно, тихо. Странно. Ну не может такого быть, чтобы эти только вдвоём были. Остальные где? Оглянулся.

Хозяин так у стеночки и сидит, лампу в руках стискивает. Полушубок с плеч упал, рядом валяется. Тут я о своей куртке и вспомнил. Метнулся внутрь дома, накинул куртку, подхватил мешок свободной рукой и выскочил в сени. Потому что завозился там кто-то.