Под крыльями Ворона

Идиллию момента нарушил Серсис. Лис не мог вынести, что на него не обращают внимания и запрыгнул на кровать. Несчастная конструкция жалобно заскрипела: как‑никак на ней уже расположились человеческая девушка и двухсоткилограммовый андроид, вынести ещё шестьдесят килограммов ей оказалось непросто. Однако неведомый мастер взял хороший металл и очень крепкое словцо, потому что кровать выдержала, а Серсис подлез хозяевам под руки и удобно расположился в объятиях. Оба засмеялись: боевой робот поддержки вёл себя как игривый пёс и требовал ласки. Его почесали за ушами и посадили на голову котёнка, который ко всему относился в высшей степени флегматично.

Своеобразное маленькое семейство обитало в больничной палате ещё несколько дней, пока девушка не поправилась настолько, что её могли отпустить домой без угрозы здоровью. Главный врач был несказанно рад избавиться от этой пациентки. Хотя она сама не доставляла никаких проблем, послушно принимала лекарства и ходила на процедуры, но вот её дружки знатно подпортили медперсоналу нервы. И ведь не пустить не получалось: все размахивали чёрными карточками.

Быстро подписав все документы, врач сердечно распрощался с девушкой и от всей души пожелал ей больше к ним не попадать. Она мило улыбнулась, тихо попросила прощения за своих коллег и отбыла, наконец, домой вместе со своими питомцами. Все вздохнули с облегчением.

‑ Давай заедем в «Аврору», ‑ Евангелина протянула руку с заднего сидения и осторожно потрогала андроида за плечо, когда они остановились на светофоре. ‑ Я хочу поблагодарить всех за заботу.

‑ Уверена? Ты уже хорошо себя чувствуешь? ‑ Рейвен обернулся, обеспокоенно глядя на неё.

‑ Вполне хорошо, не волнуйся, ‑ девушка улыбнулась. ‑ Мы ведь ненадолго.

Андроид кивнул и плавно направил машину в нужную сторону. Такого аккуратного вождения Евангелина ещё не встречала, она ехала в окружении множества подушек как настоящая королева.

Они добрались до здания организации довольно быстро, и Рейвен отвёл девушку с питомцами в свой кабинет, чтобы не таскать по всему зданию. И пока андроид разыскивал тех, кого Евангелина пожелала увидеть, она мирно сидела за его столом. Хотя этот самый стол её знатно раздражал: девушка не понимала, как учёный‑аккуратист мог терпеть на рабочей поверхности такие неопрятные стопки. Которые, к тому же, норовили упасть при любом неверном движении. Раздражённо ворча, Евангелина принялась приводить стол в более пристойный вид.

Аккуратно сложив очередную стопку, она намеревалась убрать её в ящик стола, но тут её внимание привлёк один предмет. Это была толстая старая тетрадь, оказавшаяся дневником Рея. Сперва Евангелина решила, что учёный просто методично описывал произошедшее за день, а она и без того знала едва ли не о каждом его шаге. Но женское любопытство пересилило, и девушка, воровато оглядевшись, открыла первую страницу.

Не действия, чувства. На каждой странице Рей убористым почерком описывал свои чувства и ощущения, лишь упоминая события, их побудившие. Места в тетради почти не осталось, он писал эти заметки с детства, аккуратными ровными буквами, и манера письма менялись вместе с парнем.

В детстве мальчик писал о смелости солдат «Авроры» и их самоотверженных действиях. Подрос и начал рассказывать страницам о своём приемном отце и о своей благодарности ему. А Рей‑подросток больше всего записей посвящал Евангелине. С каждой строчки, каждой страницы буквально лились любовь и восхищение. А ещё страх. Парализующий страх быть отвергнутым. Только теперь девушка осознала, как тяжело было Рею решиться просто заговорить с ней в начале каждого дня, и как он был счастлив, когда она отвечала. Она считала его другом, а на нечто большее он не смел даже надеяться: первая красавица школы и смертельно больной зануда? Это даже не смешно.

Каждый раз, когда Евангелина встречалась с другими парнями, Рей лишь молча стискивал зубы и продолжал выплёскивать на бумагу свои чувства. На некоторых страницах внизу шли примечания, отмеченные восклицательными знаками. И в этих заметках девушка узнала «маленькие неприятности», случавшиеся с теми, кто её обижал. Разумеется, все догадывались, кто именно за «несчастными случаями» стоит, но никто не решался пойти против Рея. Особенно после того, как «хилый» книжный червь избил напавших на него старшеклассников, а потом ещё и выставил их виноватыми.

В одной из последних записей учёный упоминал кольцо и своё решение сделать, наконец, Евангелине предложение. Под датой следующего дня сухо сообщалось, что у девушки появился другой кандидат ‑ Теодрор Кобальт.

‑ Дурак, ‑ Евангелина осторожно погладила покрытую мелкими буквами страницу. ‑ Оба мы с тобой дураки. Я боялась своих чувств к тому, кого считала лучшим другом, и меняла парней как перчатки. А ты боялся меня больше, чем всех пришельцев вместе взятых… ‑ она грустно улыбнулась и, прижав дневник к груди, прошептала. ‑ Но теперь у тебя появился новый шанс. Задай же мне, наконец, этот вопрос, я сразу соглашусь!