Под крылом ангела-хранителя. Покаяние

Геннадий Гусаченко Под крылом Ангела–хранителя Книга третья Покаяние

Исповедь отшельника, плывущего в Никуда

«Под крылом Ангела–хранителя» — остросюжетный роман–откровение о кипучих страстях, невзгодах и лишениях, благополучии и рискованных приключениях. В своём одиночном плавании по «жизни–реке» автор делится воспоминаниями с незримым собеседником, поверяя воображаемому читателю дневника сокровенные тайны души и размышления, порой, сумбурные, но идущие от сердца, о предназначении Человека на Земле, о сущности бытия.

На фоне окружающей автора действительности развиваются события детства, юности, зрелых и преклонных лет. Любовные интриги, захватывающие воображение эпизоды службы на подводной лодке, красочные сцены охоты на китов и диких зверей, яркие картины природы, мастерское описание моря, глубина чувств людских взаимоотношений, проявление стойкости и мужества нашли отражение в этом удивительном, и без сомнения, уникальном произведении. В нём с убедительной непосредственностью прослеживается тернистый путь грешника, с покаянием пришедшего к истинной вере в Бога.

«Под крылом Ангела–хранителя» — философско–приключенческий роман–исповедь отшельника, плывущего по реке–жизни, трилогия книг: «Жизнь — река», «Рыцари морских глубин», «Покаяние». Они бесспорно найдут реального читателя.

Откройте книгу на первой странице и будьте уверены: Вы дочитаете её до конца.

Бердск

2010

Ударил, ударил выстрел меткий,
И вспенилась, и вспенилась вода,
Недаром, недаром наши предки
Открыли, открыли путь сюда.
И хоть у нас сноровка, сноровка, сноровка,
Но справиться с волной, с волной, с волной
В Антарктике не просто, не просто, не просто,
С добычей китобой. С добычей, китобой!
Далеко от родных берегов
В океане скиталец морей.
Китобой к испытаньям готов
И о Родине помнит своей.
(Марш китобоев)

Тетрадь пятая. «Alma mater»

«Скрываясь в неведомой дали, мимо проплывали суда…

Я вослед кораблю, что за островом в бухте Акаси предрассветной порой исчезает,

туманом сокрытый, устремляюсь нынче душою…»

(Нидзё, «Непрошенная повесть», Япония, 1408 г.)

На «Советском Союзе»

Перед тем, как проснуться, я не ворочался с боку на бок, не крутился, дрыгая замлевшими ногами, — просто открыл глаза и тотчас зажмурился от ударившего в лицо яркого солнечного луча.

В моей походной жизни, близкой к спартанской, в этот утренний час мне не требовалось, подобно большинству людей, проснувшихся в мягких постелях на кроватях, диванах, софах, кушетках, шарить вокруг себя в поисках ночных туфель на пушистом белоснежно–курчавом коврике из меха овцы.

Чтобы ощутить внешний мир, не нужно было прислушиваться к шуму водопроводного крана в ванной и шелестящему свисту смывного бачка в туалете, к шлёпанью тапочек жены и бряканью посуды в кухне.

Я вспомнил, как вчера, в потёмках ночи засунул в планшет исписанную от корки до корки толстую дневниковую тетрадь, уже в полузабытьи выключил фонарик.