Под крылом чудовища

Лёша шипит, отпускает меня, отходит к столу и плюхается на стул, стоящий в углу. Он упирается правым локтем в столешницу и едва слышно причмокивает губами. Чайник начинает закипать, а щелчок оповещает о том, что вода уже успела согреться.

Я беру чашки и тянусь в навесной шкафчик за пачкой с чаем. Лёша любит зелёный с мятой. У нас всегда стоит пачка такого чая на случай, если он приедет в гости. Достаю пакетик и опускаю в стакан, а затем заливаю его кипятком.

– Надолго этот мажор сюда заявился? – спрашивает Лёша, и я не понимаю – он ревнует?

Мы вроде бы решили всё месяца три назад, когда я сказала, что у нас не может быть отношений. Лёша предлагал мне пожениться, он почти настаивал на том, что мы должны быть вместе. Возможно, для него это и казалось нормальным, но я всегда воспринимала его как брата, пусть он и не был родным сыном моего дяди. И вот теперь снова эта дрожь в его голосе, смешанная с обидой. С чего бы?

– Даниил не похож на мажора, – вздыхаю я, ставлю чашку с чаем перед Лёшей, а он перехватывает меня за запястье и тянет на себя.

– Серьёзно? Ты ещё и заступаешься за него? Почему ничего отцу не сказала об этом госте? – Лёша злится.

Я не знаю, почему он так негативно настроен против Даниила, ведь тот не успел сделать Лёше ничего плохого. Тяну руку, потому что мне не нравится, когда ко мне пытаются применить силу.

– Пусти меня! – негромко произношу я, чтобы не напугать Аню, если она вдруг отвлечётся от игр. Да и Даниила не хочется дразнить лишний раз. Ему дай только повод пустить в ход кулаки. А с Лёшей поговорить, как это они называют «по-мужски» он будет только рад.

Лёша выпускает мою руку и громко втягивает воздух через нос.

– Я не успела сказать дядь Серёже про Даню. Я думала, что он приедет и тогда познакомится уже. И я не виновата в том, что брат Олега тут, потому что я его не приглашала. Я даже не знала, что он жив и здоров и всё ещё помнит этот адрес.

– Прости, – мотает головой Лёша. – Я злюсь на то, что рядом с тобой был не я, когда пришли эти вышибалы, а он… Чужой нам всем человек.

– Он заступался не за меня. Я ему никто, а вот Аня… Мне кажется, что между ним и Анюткой есть какая-то связь: они чувствуют, что родные друг другу.

– Когда я предлагал тебе встречаться, ты о связях говорила совсем другое, – упрекает меня Лёша.

Сначала я не понимаю, что он имеет в виду, а потом до меня доходит, что он о моём отношении к Даниилу и о том, что называю его чужим человеком. Но ведь я его не видела никогда раньше, а с Лёшей проводила немало времени вместе в подростковом возрасте, и он успел стать мне самым настоящим братом.

Хотя, что уж тут скрывать, если бы у меня в голове не стояли установки о том, что он мой двоюродный брат, – пусть не родной, но фактически – брат, – то, возможно, я бы влюбилась в него. Потому что Лёша красивый: у него в меру строгие черты лица, гладко выбритая кожа, большие серые глаза и немного пухлые губы. Он хорош собой, и я точно знаю, что многие сходят по нему с ума.

Но почему он так зациклился на мне?

Мама бы точно не одобрила наши с ними отношения.

Я вспоминаю, какую выволочку получила, когда мать Лёши позвонила и нажаловалась, что застукала нас с ним целующимися. А это и не поцелуй вовсе был – так… нелепая попытка Лёши показать, что он может подчинить меня своей воле. Вот только я его оттолкнула, но его матушка этот момент упустила.

– Лёш, не начинай, пожалуйста! У нас с тобой ведь совсем иные отношения! – мотаю головой я. – Да и мне сейчас не до любви… Сам ведь понимаешь!

Парень резко подскакивает на ноги и оказывается рядом со мной. Он прижимает меня к холодильнику и приподнимает мою голову за подбородок, заставляя посмотреть в его глаза.

– Я всегда буду рядом. И я лучше него. Ты даже не знаешь этого хахаля расфуфыренного, а у нас с тобой другие отношения, ты права.

Я возмущаюсь, а Лёша резко отстраняется от меня, когда из коридора доносится голос дяди Серёжи.

– Племяшки, а я с подарками!

Сердце часто-часто бьётся в груди. Я смотрю в сторону входной двери, к которой прислонился Даниил и смотрит на меня, будто бы я монашка, свершившая смертельный грех.

Я спешу встретить дядю, но Аня опережает меня, и дядя подхватывает её на руки, целуя во все щёчки. Она наше маленькое солнышко, всегда в центре внимания. Губы трогает улыбка, но совсем ненадолго.

– Мы поговорим с тобой об этом инциденте, – кивает в сторону Лёши, севшего пить чай, Даниил и цедит сквозь зубы: – позже, Веснушка!

И мне становится не по себе, потому что его слова звучат как угроза.

Глава 12. Даниил

Живот свело, когда я увидел эту мерзкую сцену: губы Веснушки приоткрыты, и её лицо находится в нескольких сантиметрах от лица этого напыщенного Нарцисса.

Сладковатый привкус, который возникает во рту, не предвещает ничего хорошего. Обычно в такие моменты меня выворачивает наизнанку. Вот и теперь стою, смотрю на Веснушку, а так и хочется проигнорировать присутствие её мудрого дядюшки и спросить – как называется то, что я только увидел?