Под крылом дракона

— Знаешь, Джалу, — начала я, стараясь незаметно переместить свой жестяной насест подальше от дракона, — у нас на Земле существует такое понятие, как «эффект случайного попутчика». Ну, вроде как два незнакомых человека встречаются в поезде — это такая длинная железная штуковина, похожая на гигантскую гусеницу, перевозящая людей, может, видел… Ладно, неважно. Так вот, встретив такого незнакомца, ты точно знаешь, что вы никогда больше не увидитесь. Потому что мир огромен, и этот случайный попутчик выйдет на первой же остановке, а ты поедешь дальше… И ему со спокойной душой можно рассказать о чем угодно. В конце концов, чем ты рискуешь? У вас нет общих знакомых, общих дел… По сути, все, что вас объединяет, — это пассажирские кресла в одном вагоне. И, может быть, если ты позволишь, одна общая тайна, которую он вряд ли кому-нибудь выдаст, ведь нет ничего интересного в том, чтобы выдавать тайну незнакомого человека… — Я запнулась и, выдержав паузу, твердо закончила: — Тем более, если мне все равно никто не поверит.

Джалу слушал меня, не перебивая, сложив на животе руки.

— Хочешь сказать, для меня — ты тот самый «случайный попутчик»? — с усмешкой спросил он, когда я замолчала.

Я пожала плечами.

— Как и ты для меня.

Дракон помолчал. Я не торопила его, с демонстративным безразличием рассматривая руки. Поскребла одну из ладоней — в линию жизни намертво въелась грязь.

— Тебе как нельзя лучше подходит имя Лис, — сказал наконец дракон. — Даже не знаю, чего в тебе больше: хитрости или любопытства… Что ж, если тебе действительно так интересно, я расскажу. Разумеется, не все, а лишь то, что посчитаю нужным.

Я с энтузиазмом закивала, всем телом подаваясь вперед. Глаза у меня, наверное, стали размером с плошки. Махнув рукой, Джалу расхохотался — звонко, как мальчишка.

— Лис, рыжая твоя морда! Не смотри на меня так, словно я открываю тебе секрет мироздания! Боюсь, тебя сильно разочарует история старого скучного дракона…

— Джалу, может, хватит тянуть василиска за хвост?! — Я нетерпеливо заерзала на своем импровизированном стуле.

— Ну, хорошо. Думаю, в первую очередь тебя интересует подземелье и его… ммм… содержимое?

— Жуткая черная фиговина, прикидывающаяся льдом, и доморощенный Франкенштейн, — подсказала я.

Джалу вздохнул, запустил пятерню в волосы на затылке, громко почесался.

— Начну по порядку. И даже не думай перебивать!

Я закивала так, что у меня затрещали шейные позвонки.

Дракон снова почесался, зачем-то с деланым интересом принялся разглядывать ногти, покряхтел, ерзая на стуле, наконец воззрился куда-то в потолок.

Я уже не понимала, плакать мне или смеяться. Создавалось впечатление, что я принимаю у дракона роды и будет как минимум двойня.

— Ты ведь ничего обо мне не знаешь, Лис… — вдруг тихо произнес Джалу. — Хотя и думаешь, наверное, что сидит перед тобой старый глупый дракон и видишь ты его как облупленного. Вы, люди, до смешного самоуверенные существа… Ну да не о том речь… Было время, когда имя мое не сходило с человеческих уст и гремело громче боевых барабанов — от Акмала и до северных границ Тальзара. Я был… — дракон прикрыл глаза, на губах зазмеилась неясная, то ли мечтательная, то ли грустная полуулыбка, — жесток. Да, тогда я был истинным сыном Бога-Дракона — беспощадным, не ведающим ни жалости, ни прощения. Жар моего огня достигал самой тальзарской столицы, я разрушил несколько городов и начисто выжег десятки поселений. Я убивал людей сотнями… да что там — тысячами! Иногда жрал их… Нет, Лис, не отворачивайся, смотри на меня! Я жрал их, упивался кровью и животным страхом… Ты знаешь, что ужас, который испытывает загнанная в угол жертва, осязаем? Он вкусный и теплый, гораздо вкуснее мяса… Люди даже дали мне имя, на их примитивном языке: Хасса-ба, Огненный Палач.

Сжав кулаки, я послушно не отводила глаз от похожего сейчас на восковую маску лица дракона, с бледной, словно наклеенной улыбкой. Он явно пытался убедить меня, что то чудовище, каким он был раньше, никуда не исчезло, но горечь и желчь, смешавшиеся в голосе, признавались: лжет.

Хасса-ба. С того момента, как черная ледяная глыба выплюнула меня, словно кость, застрявшую в горле, это имя преследовало меня полуночным кошмаром, намертво впечатавшись в мозг. Что ж, теперь я хотя бы знаю, чьи воспоминания до сих пор прокручиваются в моей голове, как старая заевшая пластинка…