Под "крылом" Феникса

Тем временем, поднявшийся в Дацине переполох не остался незамеченным в расположении ополчения кливутов, прибывших в столицу на похороны владыки. Там долго не могли сообразить, что же такое происходит в городе. Тревогу забили лишь когда между палатками пронёсся окровавленный всадник с воплями об измене и начавшемся избиении сторонников юнгарха Учжуна.

Кливуты бросились к оружию. Не прошло и двух часов, как из их лагеря по направлению к городу двинулась колонна вооружённых всадников. Однако, пройдя предместье, голова колонны упёрлась в наглухо закрытые городские ворота. Несколько сотников и лунчиров, подъехав к ним, попытались выяснить, что случилось, и почему их не пускают в город.

Ментарх Яньды с площадки надвратной башни прокричал им в ответ, что столица из-за начавшихся в городе беспорядков находится на осадном положении. Ворота останутся закрытыми до тех пор, пока он не получит приказа от своего начальника. Он предложил кливутам соблюдать спокойствие и вернуться в свой лагерь. Возмущённые такой наглостью командиры ополчения пригрозили, что силой пробьются в город.

– Только попробуйте! – решительно заявил Яньды.– В таком случае у меня есть приказ поступать с вами, как с мятежниками и бунтовщиками. И, клянусь чёрным плащом Синьду, я так и сделаю!

Он махнул рукой, и до стоящих внизу донеслось щёлканье взводимых скоб самострелов. На ближайших башнях натужно заскрипели разворачиваемые камнемёты.

Кливуты в растерянности отступили. Штурмовать столичные укрепления с их стороны было бы чистейшим безумием, и им ничего другого не оставалось, как уйти не солоно хлебавши. Наиболее неукротимые из них попробовали было проникнуть в город через другие ворота, но повсюду их ждал одинаковый приём.

Часть кливутов, поняв, что к чему, спешно направилась обратно в свой лагерь. Забрав оттуда свои пожитки и слуг, они поспешили прочь от столицы в свои поместья, заранее догадываясь, чем всё это закончится.

Остальные ещё волновались. Так продолжалось до самого вечера и всю ночь. Но утром по их рядам прокатился слух, что пока они здесь топчутся, ратники имперской пехоты занимают ближайшие дорожные заставы. Страх оказаться отрезанными от своих имений заставил кливутов повернуть прочь от стен города. Те из них, что числились на службе, направились в расположение своих лагерей. Остальные разъехались по домам.

Глава 15

Большинство прибывших на похороны покойного государя вельмож и князей, собрались сегодня перед залом Совета Империи. Не подозревая о том, что твориться за стенами Алого дворца, они преспокойно ожидали, когда к ним выйдут первые лица государства и оба наследных юнгарха.

Внезапно высокие двери зала Совета с грохотом распахнулись, и к немалому недоумению собравшихся, перед ними, вместо обоих наследников престола, предстал правитель-ванарх Закатного удела.

Князь Чже Шен был одет в длинный, расшитый золотыми узорами, парчовый халат и зелёные сафьяновые сапоги. В нарушение всякого этикета халат был стянут широким боевым поясом, на котором висел прямой длинный меч, рукоять которого была украшена драгоценными алмазами. На голове красовалась круглая шапочка с высокими, загнутыми к верху полями. Чже Шен неторопливо обвёл глазами присутствующих.

– Что случилось? Что произошло? – над рядами собравшихся полетел недоумённый шёпоток. Четверо военачальников в полном боевом снаряжении, двинулись следом, стараясь держаться вплотную к Чже Шену. Они зорко оглядывали толпу вельмож.

– Сиятельнейшие князья и доблестнейшие из доблестнейших,– обратился к собравшимся Чже Шен.– Все вы знаете, что с уходом из жизни нашего достославного богоравного повелителя, нефритовый престол остался пустым. Но, дабы в сие тяжкое время Империя Феникса не осталась без управления, юнгарх Ченжера И-Лунг, как старший из всех наследников почившего ныне Лин Ту-Линга, объявляется временным правителем государства и охранителем нефритового престола владык Ченжера. И так будет до тех пор, пока боги и мудрый Совет Империи не укажут того, кто достоин занять это высокое место.

Поражённая его словами толпа вельмож, чиновников и придворных разом смолкла словно оглушённая. Не было слышно ни единого возгласа. Но в задних рядах, где стояла немногочисленная, по сравнению со столичной, удельная знать и военачальники, раздались одобрительные выкрики. Однако большинство присутствующих, с бледными, как мел лицами, растерянно молчало.

Среди прочих, в толпе находился командир отряда сидуганских лучников – тайчи Лиянь, который был ревностным приверженцем Братства богини Уранами и верным сторонником юнгарха Учжуна.

Сначала тайчи растерялся, как и все остальные, но, будучи человеком действия, тут же сообразил, что надо срочно предупредить Динху о случившемся. Он стал потихоньку протискиваться к одному из выходов наружу.