Под крылом любви

– Меня беспокоит вовсе не цена новой пары ботинок. Дело в том, что мы и так отстаем от графика, а теперь нам придется потратить добрую половину завтрашнего дня на покупку новой обуви для нас обоих. Небось ваши кроссовки вам теперь жмут, ведь кожа при высыхании съеживается. Или вы не заметили?

– Заметила, – нехотя призналась Валери.

– Для меня время – деньги. – Он посмотрел на свои заметки, потом устремил выразительный взгляд на Валери. – И полагаю, для одного утра вы уже потратили больше, чем достаточно моего драгоценного времени.

– Ну хорошо, хорошо, намек понят. Я ухожу!

Чувствуя, что потерпела поражение на всех фронтах, Валери недовольно удалилась через дверь черного хода. Глядя ей в спину, Роджер пошел было за ней, но потом застонал и рухнул на стул, бормоча под нос ругательства. Валери брела по сырой тропинке. Кроссовки, еще не до конца просохшие, немилосердно жали. Утро выдалось прохладное, сырое, по земле стелился туман, смазывая очертания деревьев и детали пейзажа. Войдя в полосу особенно густого тумана, Валери остановилась и растерянно огляделась. «И как, спрашивается, я найду в этом киселе хотя бы одну птицу?» – спросила она себя. У нее даже появились сомнения, не откусила ли она кусок не по зубам, взявшись за эту работу. Положение становилось критическим, Роджер практически не помогал ей спланировать сегодняшнюю вылазку. Рано утром, сразу после того как сообщил Валери, что ей придется сегодня действовать самостоятельно, а он собирается писать, Роджер вручил ей карманное руководство по наблюдению за птицами и магнитофон с кассетой, на которой был записан крик ушастой совы. Со вчерашнего дня он вел себя как незнакомец, что Валери очень раздражало. Но гордость не позволила ей попросить у него помощи – это было бы равносильно признанию в неспособности выполнить свою работу. И вот сейчас Валери еще раз сказала себе, что не сдастся так легко, и двинулась дальше. К сожалению, она не могла отрицать очевидный факт, мысль о котором подспудно ее беспокоила: несмотря на то что Роджер ее часто раздражал, несмотря на его невыносимое поведение, ее все равно к нему тянуло. Как ни парадоксально, его отчужденность и неприветливость только усиливали ее влечение. Это невероятная глупость, ведь Роджер уже предупредил, что у них нет и не может быть никаких личных отношений, тем более никакого будущего. Но Валери чувствовала то, что чувствовала, и ничего не могла с собой поделать.

Вспомнив правила скаутов, Валери стала отмечать свой путь, используя кусочки красной тряпки, которую она прихватила на кухне. Вскоре боль от тесной обуви стала совсем невыносимой, но, к счастью, Валери наконец выбралась на опушку, где они с Роджером побывали накануне. В серую, пасмурную погоду лес выглядел совсем по-другому, но по трем стоящим рядом пенькам Валери поняла, что вышла куда нужно.

Она поставила магнитофон на середину опушки, вернулась к пенькам, села и стала ждать, держа наготове фотоаппарат. К счастью, она перед отходом намазалась репеллентом, так что москиты не должны ей досаждать. Из магнитофона понеслись знакомые крики совы. Вскоре стали слетаться птицы, ища своего общего врага. На этот раз у Валери было много хлопот: приходилось то листать книгу о птицах, то наводить бинокль, то хвататься за фотоаппарат. Она суетилась, как могла, но ей никак не удавалось снять крошечную птичку до того, как та улетала. Вскоре Валери от досады готова была ругаться последними словами. В конце концов она бросила книгу, отложила в сторону бинокль и стала работать только с фотоаппаратом, решив, что пытаться определить конкретный вид певуна – пустая трата времени. Даже просто заметить их – и то чертовски трудно, они ведь такие крошечные.

Валери принялась осматривать кусты и деревья через объектив фотоаппарата, одновременно прокручивая в памяти все, что ей удалось узнать о певунах. Они маленькие, у них длинные остроконечные клювы, хвостовые перья средней длины, в оперении часто встречаются яркие желтые или оранжевые пятна. Затем она стала фотографировать все, что хотя бы частично подходило под это описание: желтую птичку с оранжевой грудкой, полосатую, черную с оранжевым птаху с белым брюшком, птичку с желтой грудкой, серо-стальной спинкой и круглыми черными пятнышками на шейке, похожими на бусинки. Ища источник своего раздражения, все они деловито сновали с ветки на ветку и шумно галдели.

Затвор фотоаппарата щелкал без устали, и к тому времени, когда кассета закончилась, Валери отщелкала все тридцать шесть кадров фотопленки. В середине процесса ей даже пришлось прерваться, чтобы заменить телеобъектив на более мощный, 600-миллиметровый: ей очень хотелось поймать в кадр маленькую птичку с оранжевой грудкой и черной спинкой, клевавшую насекомых в кустарнике.