Под крылом (СИ)

*** С отправлением на Мегу для личного разговора с Соней пришлось переждать девять дней. Змей засек несколько волнообразных скачков энергии, и место Перехода вынужденно изменили. Повезло еще, что Рино с Гавриилом вернулись чуть раньше и «стопорнули» основную группу. Им для полного счастья не хватало только напороться на ловушки Ордена. Хотя, если судить по взгляду Белой – с Плащами она жаждала встретиться, наплевав на все инстинкты самосохранения. Илья аккуратно сложил бумаги стопочкой, ненавязчиво намекая, что немного занят. Стоящая навытяжку лае не шевелилась, с воистину каменным терпением ожидая, когда ее заметят и уделят минуту внимания. Через полчаса все отчеты Гэри, Рино и Гавриила были прочитаны трижды, аккуратно сложены и отправлены в большую папку. Крылатая, похоже, за это время даже не моргнула. Утром было собрание всех оперативников и техников, и арх устроил голосование по вопросу нахождения химереныша у них в Отделе. Решение было почти единогласным. Против выступило два голоса, воздержался от вынесения решения Карм и Елька. И Вольф. Но Вольф обычно после совета всегда приходил в кабинет к Илье и лично высказывал все свои мысли по поводу происходящего. А сегодня его место заняла Беаль. – Слушаю. – Все же «обратил» внимание на свою подчиненную арх. Дальше тянуть было бесполезно и неприлично. – Я пришла по поводу результатов голосования. – Голос у лае был равнодушным и спокойным, словно ей не было никакого дела ни до результатов, ни до химереныша. Возможно, и не было. Илья не исключал и того варианта, что Белой было абсолютно плевать на все это, и только чувство долга двигало ей. И вина. Крылатая всегда была такой. Двадцать девять лае погибли, а она выжила. Вольф утверждал, что система регенерации у Белки полностью изломана, и она никогда не встанет с кровати. Не сможет дышать без специального аппарата. Будет не в состоянии управлять крыльями. Арх помнил, что произошло на построении некоторое время назад. Лишь тогда Белая кричала и плакала, падая с инвалидного кресла и отдирая от себя трубочки и датчики, поддерживающие в ее умирающем теле жизнь. И как орала на своих братьев, которые пытались поднять ее с пола и хоть как-то помочь. «Я хочу быть оперативником! Если я не сдохла, значит – обязана им быть! Директор Илья, прикажите мне встать!! Отдайте мне приказ!» И он приказал ей подняться и встать в строй. Илья прекрасно понимал – вряд ли он забудет все это. Белое бескровное лицо крылатой, ее судорожно бьющиеся искалеченные крылья, исхудавшие ноги и руки, ободранные ногти... Сумасшедший взгляд. Закушенную до крови губу. Трещины на полу, спиралью расползающиеся от ее тела. И медленно поднимающуюся на ноги Белую, которая дышала самостоятельно. Впервые за три месяца. Наперекор всем прогнозам Вольфа. Воспоминание пересеклось с реальностью, и еще миг Илья видел на месте настоящего крылатую из прошлого. Арх моргнул. Больничная рубашка сменилась на черную форму. – И что с ними не так? Ты хочешь изменить свое решение? Резкое отрицательное движение. Выверенное до последней черточки. – Гибрид, который причислен к подклассу химер, и который принадлежал Заафиру, не может быть убит. – Отчеканила она. Илья едва обозначил подбородком кивок. – Двое воздержались, и двое за то, чтобы он жил. – Напомнил он. – Ты была второй, кто проголосовал за жизнь. – Да. – В таком случае, о чем ты пришла поговорить? Белая открыла рот, но сказать ничего не успела. В дверь коротко постучали, и на сразу же пороге появился Дарелин. – Ты тоже по поводу результатов голосования? – Предположил Илья. – Да! То есть нет. Но да. – Привычно растерялся лир, но на удивление быстро взял себя в руки. – Я пришел из-за химереныша. Арх хотел уточнить, по какой причине, но не успел и рта раскрыть. – Я заберу его! – Выпалил Дарелин и подойдя ближе, уперся ладонями в край стола. – Исключено. – Я заберу его. – Повторил лир упрямо. – Нет. – Илья хотел показать, что этот разговор, едва начавшись, уже закончен, и потянулся за стаканом с водой, стоящим по правую руку от него на столе. – Я заберу моего внука. Вода пролилась на стол, затопив бумаги и частично вылившись на штаны начальнику Отдела. Белая лишь голову повернула, равнодушно рассматривая лицо Дара. – Чтоо?! – Отперхавшись, возмутился Илья. – Я. Заберу. Ребенка. Зафа. – Медленно, делая после каждого слова паузу, холодно сообщил лир. Капающая вода загустела, и по ней побежали белесые ниточки инея. Мокрые штаны мгновенно замерзли. Арх медленно заглянул в стакан, который продолжал держать в руке. Остатки воды стали льдом. В кабинете, по ощущениям, внезапно выгрузили огромный кусок айсберга. И этот кусок айсберга был упорным, как баран. – Дарелин, успокойся. Твоя просьба отклонена, и... – Я не прошу. Илья все же поднял взгляд, посмотрев в лицо Дарелину впервые с момента, когда в Зал Перехода ворвался химереныш. Лир осунулся, побледнел, но взгляд его был серьезным. Крылатый не угрожал, не шантажировал. Он просто сообщал о своем решении. И если кто-то будет против этого решения – то это будут исключительно его личные проблемы. Боевой лир уступал в силе арху. Но Илья прекрасно осознавал – Дарелина такие мелочи не волнуют, и он бросится хоть на него, хоть на самого Эрелима, если ему кто-то вздумает помешать. – И как ты это себе представляешь? Дар чуть шевельнул крылом. – Я заберу ребенка. – Рискну напомнить, – попытался отрезвить крылатого Илья. – Ты хочешь забрать из изолятора существо, которое классифицируется как химера гуманоидного типа седьмого подкласса. Ты осознаешь весь риск, если она решит полакомиться твоими внутренностями? Или твоими детьми? Засунув руку в складки своей мантии, лир вытащил квадратный кусочек бумаги и положил на стол перед начальником. Белая лишь на миг скосила взгляд, и снова сделалась внешне равнодушной к происходящему. Не просто бумага. Фотография. Какое-то серое непонятное помещение, открытая дверь в стене. И в центре стоял Заф, положивший руку на плечо своему химеренышу. – Он может быть кем угодно, но мой сын взял Риса под крыло. И он его не лишится. – Отчеканил Дарелин, и мотнул головой, отбрасывая за спину короткую косу, переплетенную черным шнурком. Коса у лира раньше была длинной. Значит, отрезал из-за траура. На общем собрании Илья видел еще нескольких лае с короткими прическами. – Нет. И это не обсуждается. Таковы законы. – В нем кровь моего ребенка! – Именно поэтому я не приказал убить химеру сразу после допроса. – Напомнил арх холодно. Лед в стакане пошел трещинами от его голоса. – Она нас даже не понимает. Как ты представляешь себе ее жизнь у тебя? – Я научу Риса нашему языку. – Уперся Дар, топорща перья на крыльях. Этот жест он перенял от собственных детей. – Зачем тебе вообще забирать в свой дом химеру? Она в безопасности в изоляторе. Ее никто не трогает, – «и даже близко не подходит» закончил мысленно Илья. – Можешь приходить к ней и учить языку там. Дарелин аккуратно забрал фотографию. Опустил голову, рассматривая изображенные на ней фигурки. – Моего сына больше нет. А я этого даже не почувствовал. А сейчас ты говоришь, что я не могу забрать под крыло ребенка, ради которого мой Заф решил умереть... – Лир закрыл глаза, трогая пальцем гладкую карточку. И не выдержал. – Ты мог бы просто разрешить Зафу вернуться в Отдел вместе с Рисом, и никто бы не погиб. Но ты запретил! И запретил мне помогать моему сыну! А теперь у меня нет больше сына! Из-за твоих правил! А сейчас ты снова ссылаешься на свои законы и запрещаешь!!! Эхо от его голоса, без сомнения, было слышно в коридоре. – Дар, успокойся. – Все же попросил арх, когда отставленный на край стола стакан разбился, разлетевшись на сотни осколков. На окно можно было не смотреть – по толстому стеклу расползались трещины. Бумаги рассыпались по полу. По стенам поползли тени. Голоса у лиров были уникальные. С их помощью крылатые могли создать даже иллюзию. И не только иллюзию. – Я... – Хватит. Хорошо. Ты возьмешь этого химереныша под крыло. Через неделю, когда закончится период изоляции и Вольф убедится, что тот ничем не болен. Если все будет в порядке – ты заберешь себе ребенка Зафа. Тени исчезли. Еще миг лир стоял неподвижно, готовый стоять на своем. А потом коротко кивнул и развернувшись, вышел. Через пару минут Дар смутится и вернется, чтобы извиниться за свое неподобающее поведение и помочь убрать рассыпанные его трудами бумаги. Илья протянул руку и подтащил к себе выпавший из папки одинокий листочек, написанный круглым подчерком Гавриила. «...Мы берем на себя всю ответственность за сделанное нами, и обещаем – мы сделаем все возможное для блага Отдела.» Сбоку, карандашом на полях было дописано. «И для того, чтобы вы никогда не расстраивались» – Белая, ты хотела о чем-то поговорить по поводу химереныша. – Напомнил Илья сухо. – Уже не хочу. – Коротко качнула головой лае. – Вопрос разрешился. Голос у нее словно переливался оттенками равнодушия. Притворство или ей действительно нет дела? – Ты хотела забрать его? – Предложить свою кандидатуру на эту роль. Воображение нарисовало Белую, которая нянчила химеру. Картинка была слишком сюрреалистичной, и арх все же решился уточнить. – Ты хотела взять под крыло химеру Зафа? Забрать к себе домой? Четкий согласный кивок. В падающем камне и то эмоций было бы больше. – Почему? Вслед за секундной тишиной последовал ровный, словно загодя подготовленный ответ, не принесший никакой ясности. – Заафир признал его своим ребенком. Рядом с дверью раздалось характерный шелест. Арх поднял голову, встретившись взглядом с Вольфом. Лучший хирург Отдела, видимо, пришел сразу за Дарелином, и тихонько стоял у двери, не отсвечивая и любовно прижимая к себе папки с новыми отчетами. – С чего ты взяла, что Зефир признал химеру именно ребенком? Он не подавал никаких документов на принятие. По крайней мере, я не видел бумаг. Белая даже крылом не дернула, но Илья краем глаза заметил, с какой силой сжимает оперативница кулаки. Взять под крыло – довольно широко используемый термин. Под крыло брали пару, детей, слабых созданий, которым нужна был помощь и поддержка... Да мало ли кого еще! Но сначала Дарелин назвал химеру (подумать только!) внуком, а потом Белка, можно сказать, подтвердила его слова. Либо они знают что-то, о чем не в курсе арх, либо... Второй вариант Илья не смог придумать. Судорожно сжатые ладони разжались. – Он улыбался, когда говорил о Рисе. Сказал, что бросится даже на меня, если я попытаюсь причинить вред мелкому. А потом Заафир умер, подставившись под выстрелы и не давая задеть своего ребенка. – Равнодушно перечислила она, и добавила. – Я попросила Риса сбросить видеозапись на планшет, и техники воссоздали макет. Вольф опустил голову, принявшись с интересом рассматривать пол перед собой. Про то, что техники возятся с макетом, Илья знал. Но по примерным расчетам они должны были закончить с ним к этому вечеру. Значит, ночью они тоже работали. – А еще неправильно навсегда запереть Риса в изоляторе. Заф был бы против. – Добавила лае. – Но раз вопрос решен, то я могу идти? – Иди. – Едва обозначил кивок подбородком арх и поднялся на ноги. Подмерзшие пятна на штанах от пролитой воды таяли и неприятно холодили. Трещины на оконном стекле медленно затягивались. Еще минута – и даже следов не останется, и только мокрые кляксы да разбросанные бумаги будут напоминать о произошедшем в кабинете. «Ты мог бы просто разрешить Зафу вернуться в Отдел вместе с Рисом, и никто бы не погиб. Но ты запретил!» Эхо от голоса Дарелина словно продолжало блуждать по помещению. «А теперь у меня нет больше сына! Из-за твоих правил!» Комментарий к Часть 3. Лилим. Глава 12 Слишком большой кусок. Разбила на две главы.