Под крылом Валькирии

Так устроен мой организм – когда нужно работать, я не чувствую усталости. И только закончив очередное расследование, телохранитель Евгения Охотникова может себе позволить расслабиться и отдохнуть.

Дверь на кухню я оставила приоткрытой, чтобы контролировать происходящее в «Медовом зале» и не выпускать Катю из виду. Однако в зале абсолютно ничего не изменилось – Волконская и неизвестный мне сосед по комнате спали сном праведника.

Я включила электрический чайник, надеясь, что никого не разбужу, насыпала в чашку две чайные ложки черного кофе.

Когда чайник закипел, я услышала тихие шаги и обернулась. В кухню зашел Иван. В отличие от меня, выглядел он усталым и невыспавшимся. Даже глаза у него были красные, похоже, Ваня действительно не успел отдохнуть за ночь.

– Доброе утро, – тихо проговорила я.

– Привет, – ответил он. – О, чайник закипел, отлично. Как раз собирался себе кофе сделать…

– Только выключился, – кивнула я.

Ваня взял чашку и насыпал в нее кофе. Мы налили кипяток, и Иван предложил выйти на улицу, чтобы никого не разбудить.

Мы уселись на крыльце, мужчина закурил сигарету и поинтересовался:

– А ты что так рано встала? Не спится?

– Я всегда так встаю, – пожала я плечами. – Привычка.

– А, понятно. – Он отпил глоток из своего стакана. – Как Катя?

– Спит, – кивнула я в сторону «Медового зала». – Вроде все в порядке.

– Я же обещал ей курицу купить, – вспомнил мужчина. – В восемь в магазин пойду. Женя, тебе что-нибудь нужно?

– Спасибо, у нас вроде все есть, – проговорила я. – Кроме курицы, конечно.

Ваня хмыкнул, докурил сигарету и выбросил окурок в мусорный бак. Потом выпил свой кофе и спросил меня:

– А вы с Катей давно дружите?

– Достаточно, – немногословно ответила я. – А что такое?

– Да так… – Мне показалось, Иван несколько смутился. Потом подумал и спросил: – А не знаешь, она… точнее, у нее сейчас кто-нибудь есть? Я имею в виду, молодой человек или муж…

– У нее сам спроси, – пожала я плечами. – А ты вроде женат, верно? Или я ошибаюсь?

– Фактически – да, – не стал увиливать от ответа Иван. – А на деле – уже нет. Мы разошлись, но разводиться я не стал.

– Почему?

– Чтобы не жениться снова, – усмехнулся мужчина. – За мной такое водится, ничего не могу поделать…

– Любишь таскать девушек под венец? – хмыкнула я.

Ваня засмеялся:

– Нет, не в том смысле. Женат я один раз был, но у меня весьма темное прошлое. Проще говоря, раньше за всеми юбками волочился. Сейчас уже нет.

– И почему же?

– Старый стал, вот и прекратил, – пожал плечами Иван.

Я подозрительно посмотрела на него и спросила:

– Лет-то тебе сколько, старик древний?

– Тридцать один год, – заявил тот.

Я фыркнула.

– Ну-ну, возраст и впрямь пожилой. Печальны твои дела…

– Как у Пушкина, помнишь? – усмехнулся Ваня. – «В комнату вошел старик лет тридцати». Вот, в точности про меня!

– Разобрались, что с бензином? – резко перевела я разговор на другую тему.

Иван пожал плечами.

– Нет еще. Утром будем смотреть, что не так. А скорее всего, просто купим новую канистру, чтоб не думалось. Это ж надо, какие заразы, паленым бензином торговать! Между прочим, не бесплатно достался…

– Сочувствую, – прокомментировала я.

Мы допили наш кофе и вернулись на кухню. Ваня уселся на табурет, потом, смущаясь, спросил:

– Женя, это… а у вас гречка осталась? Ты уж извини за наглость, но больно вкусно вчера получилось…

– К сожалению, нет, – развела я руками. – Всю доели.

– А, ясно…

– Мы яйца купили, – вспомнила я. – Можно в принципе пожарить яичницу, если хочешь.

– Спасибо, да у меня есть продукты, я ж тут живу! Я спросил потому, что гречневая каша очень понравилась.

– Тогда, увы, ничем не могу помочь, – проговорила я. – Если снова приготовим, то обязательно позовем тебя!

– Спасибо! – улыбнулся Ваня.

– Да, я забыла вчера у Кати спросить… Ты не знаешь фамилию Ани? Которая жена Тимофея, они – организаторы фестиваля!

– Аньки? – переспросил Иван. – А зачем тебе?

– Да так, для статьи нужно, – уклончиво пояснила я. – Мы же вместе с Катей в редакции работаем. И материал собираем. У Кати будет статья про сам фестиваль, а у меня – про его организаторов, чтоб не повторяться.

– А, вот оно что… – протянул Иван. – Фамилия Ани – Самсонова, в девичестве – Лукшина вроде. Ты про нее, что ли, собралась писать?

– Ну да, – пожала я плечами. – Ведь они вместе с Тимофеем все организуют!

– Что касается Тимофея, то да, он молодец, – согласился со мной Иван. – А Анька – что с нее взять, крутится тут везде, только мешается. Не понимаю, почему он на ней женился, кругом полно девок красивых, так нет же, выбрал именно эту, рыжую…

– Наверно, влюбился, – предположила я.

Иван только рукой махнул.

– А, ладно, это их проблемы… Пойду я, пожалуй, надо делами заниматься…

Он покинул кухню, а я осталась сидеть в одиночестве. Катя все еще спала.

Я задумалась. Как-то странно Иван отзывался о подруге Кати – у меня возникло ощущение, что он ее, мягко говоря, недолюбливает. Но почему? Что такого Аня сделала Ивану, что он так о ней отзывается? Быть может, Ваня сам в свое время приударил за рыжеволосой, а она предпочла ему Тимофея, вот Иван и разозлился.