Под крышами Парижа (сборник)

– Ты вообрази, эта пизденка ко мне на фатеру приходит, – заикаясь, лепечет он. – Господи, даже представить себе не могу, что они подумали, когда звонок – и она там в дверях стоит…. Решат, что я у себя там совсем рехнулся. Глянь, перечитай вот тут еще… что это, как не приглашение зайти и кинуть ей палку? Господи, я ж тебе говорил, она сука? Говорил, а? – Он залпом выпивает перно и требует себе еще. – Слушай, Алф, как у тебя сегодня с наглостью? При тебе она, твоя наглость? Боже мой, у меня кишка тонка туда идти и встречаться с нею наедине… а вот если б ты со мной пошел, было б нормально… – Он тревожно глядит на меня: как я это все восприму. – Слышь, Алф, я тебе так скажу…. ты ее можешь первым попробовать. Мы туда оба придем, и ты ей ввинтишь, а я после подскочу… Господи, я ж не обязан был тебе про все это рассказывать, знаешь…. Мог бы и один туда сходить и сам ее завалить. Но я так не могу, Алф…. Вот только – ты когда-нибудь в жизни о таком слыхал? Кто, нахуй, вообще слыхал про карлицу, которая еще и сука? Черт, я раньше как-то не задумывался о половой жизни карликов….

Я вовсе не уверен, что Артур не несет ахинею. Из этой записки он вычитывает больше, чем там говорится, а определенно предлагается в ней одно – встретиться и выпить. Но я доверяю интуиции Артура, если не его рассужденьям, и все это дело с карлицей до того безумно, что притягательно. Короче, мы наносим визит…..

Впуская нас, Шарлотт смотрится куколкой… только на куколках нет всего того, что есть на ней. Если она и удивлена, обнаружив у дверей нас обоих, то виду не подает…. Она так рада, что мы пришли, говорит она… а то просто не знала, чем себя нынче занять. Затем, когда мы уже устроились в креслах, заходит полицейская собака ростом с человека и намеревается, судя по всему, сожрать и Артура, и меня.

Если б нам не грозила столь непосредственная опасность быть сожранными, было бы смешно смотреть, как девушка борется с этим зверем. Она хватает его за ошейник, и пес, даже вполовину не стараясь, отрывает ее от пола и мотает ею по сторонам. Но Шарлотт хлопает его по носу, говорит, что у него отвратительные манеры, и он успокаивается почти незамедлительно. Если б он на нее хоть гавкнул, она б не устояла на ногах, но он поджимает хвост и убредает прочь.

Шарлотт говорит, что хочет его запереть, поэтому выбегает за ним следом, виляя крохотной попкой столь же действенно, как любая полномасштабная женщина. Артур шепчет мне… вопросов нет, зачем она держит у себя такое животное, правда? Если б у нее был игрушечный бультерьер или какая-то из этих безволосых мексиканских тварей, то был бы просто комнатный зверек… но, Исусе, заметил ли я, какой хер у этого сукина сына?

После второй порции вопросов уже нет….. Шарлотт напрашивается на еблю. И никакой, к чертям, разницы между тем, как себя ведет она, и тем, как это бы делала любая другая пизда. Все, что говорим мы с Артуром, очень ее развлекает, а иногда это забавно, даже когда мы вовсе не имели такого в виду.

Вот же пиздешка! Она чарующа, когда сидит в кресле, которое чересчур для нее велико, закидывает одну крохотную ножку на другую и оправляет на себе юбку, чтоб мы могли подглядеть, что у нее там под низом….. Но как же, блядь, уложить карлицу в постель с собой – об этом мне раньше никогда не приходилось волноваться, и я не знаю, что делать дальше. Смотрю на Артура – тот щерится мне в ответ. Мы пьем дальше очень хороший Шарлоттин скотч…. она запивает свой водой, и, чтобы на нее подействовало, ей много не потребуется….

Выпивка лупит по ней очень внезапно… вот с нею все в порядке… а через минуту она уже по уши. Я не осознаю, что случилось, покуда не встаю налить ей еще… Перегибаюсь через кресло спиной к Артуру и не успеваю сообразить, как она протягивает руку и хватает меня за хер спереди через штаны. Поразительное ощущение…. эти младенческие пальчики щекочут тебе ширинку… Я стою как дурень, а она с этой штукой возится. Похлопывает и поглаживает так, как некоторые женщины перебирают мех, в другой руке держит стакан и улыбается, как будто у нас с нею общий секрет. Но секрет этот у нас с ней ненадолго…. Артур прищуривается, видит, что происходит, и вопит.

– Эй, а я? – желает знать он….. и никто не считает, что он просит и себе подлить.

Пизденка со мной даже играть не перестает. У нее такие маленькие руки, что она их может засунуть мне в ширинку, даже пуговицу не расстегнув, и ей известно, как это делается, а сама она меж тем обращает кукольную свою улыбку на Артура….

– Ты же ко мне не подошел, – говорит она.

Похоже, Артур совсем забыл о нашем уговоре. Он слетает с кушетки и пристраивается на другой подлокотник Шарлоттиного кресла с такой скоростью, какой я за ним раньше не замечал.