Под крышами Парижа (сборник)

Мы исследуем ямочки у нее на жопе… но меня больше интересует та ямочка, что у нее меж ягодиц. Я становлюсь позади Тани на колени, а она раздвигает ноги, когда чует позади мой болт…..

– Вставляй! Суй свой хуй мне в смешную голую дырку и ввинти мне… – Она прячет голову в руки, и голос у нее глушится. – Я вся голенькая и крошечная… когда ебешь меня, можешь вообразить, будто я по-прежнему маленькая девочка…

Пусть Таня в игры сама с собой играет… А мне притворяться не нужно… она и так не больше маленькой девочки, под каким углом ни посмотри, а уж сзади, когда виднеется лишь розовая щелка ее бонн-буш, еще моложе обычного. Позор какой – ебать что-то настолько юное, но очко подмигивает, и Жан Жёди неуправляем.

Судя по тому, как у нее растягивается очко, можно решить, что Таню удовлетворит, если там у нее будет лишь голова Джонни…. но она желает всё, весь комплект – и желает от всей души… До упора, все время воет она…. и он входит, я не намерен жилиться с тем, что имею. Затем она хочет, чтоб я поиграл с ее пизденкой… а если не стану, она будет играть с нею сама. Как-нибудь она устроит мне уроки, говорит Таня, как играть с пиздой.

– Я про игры с пёздами знаю все, – говорит она мне. – С большими, маленькими, волосатыми, жирными…. если найдешь такую, с которой не знаешь, как справиться, тащи ее мне… Я тебе покажу.

Потом… уже не до разговоров, она воет от хренозаряда молофьи у себя в прямой кишке – и кончает. Подскакивает сверчком, я при каждом прыжке – за нею, по-прежнему ей ввинчивая… Я полон решимости не вынимать хуй у нее из жопы, но она в итоге валится с тахты и сбегает от меня….

– Проделай такое с Клубочком, она б так испугалась, что пряталась бы от тебя насовсем, покуда родители держали бы ее в Париже, – говорит Таня. – Если я ее тебе раздобуду, ты должен дать мне слово так ее не ебать.

У меня по-прежнему стоит, и Таня играет с моим хером, чтоб он таким и остался. Лежит на спине и подрачивает мне, и я вижу, как из ее лысой фиговины выжимаются молофья и сок. Устричный бульон…..

Таня желает знать все про мать Клубочка и меня. Я ебал ее, правда? На это нет ответа. Ну а ебал ли я ее так, как только что еб Таню? Она у меня отсасывает? Играли ли мы в тет-беш? Такая ли у нее приятная форма, как у Таниной матери? Но я ничего не выбалтываю… Таня способна накуролесить даже без всяких сведений. Что ж, ладно, говорит она…. но мне вовсе не следует считать, будто это секрет. У Клубочка глаз вострый; довольно скоро и она все узнает.

– А она знает, что ты доебывалась до ее отца? – спрашиваю я.

Таню поражает, что я это знаю. Как я выяснил? От Энн? Таня хватает меня за хер так, словно собирается его оторвать….

– Он рассказал своей жене? – требовательно вопрошает она. – Она знает, что мы делали?

Об этом я тоже молчок, и Таню раздражает. Как ей себя вести, если она не осведомлена?

– Он дал мне чек, как будто я шлюха, – говорит Таня. – Но я его пока не обналичила, потому что не хотела ничего покупать.

Потом она хочет, чтобы чек был у меня. Она мне его сразу отдаст, чтоб я купил себе что захочу. Если ей платят, будто какой-нибудь девушке из отеля, она тогда и вести себя будет как они, и свои деньги отдаст какому-нибудь мужчине, вздыхает она. И не здорово ли будет мне объяснять это Сэму…. на том чеке моя подпись! Полагаю, мне надо поступить вот как: попробовать его у нее отнять и вернуть Сэму… но для него деньги ничего не значат, и он немного облегчил себе совесть, поэтому ну его к черту. Я говорю Тане, чтоб затолкала этот чек себе в жопу и приклеила его там, первые заработанные ею деньги. Так и сделает, говорит она, если я оберну им себе хуй и осуществлю заталкивание.

Мне все равно любопытно, что Клубочек понимает про Таню и своего отца. Таня довольно долго добирается до сути, которую пока еще ни разу не излагала. Она ее придерживает, говорит она, бережет, чтоб выяснить, как именно Клубочек относится к отцу. Если он хочет ввинтить Тане, у него должны быть и какие-то чувства к Клубочку, как я считаю? Кто ж знает… быть может, они сохнут друг по дружке….

Вот же сука! Я уже вижу, как она тут выстраивает очередную катавасию. Бэкеров очень жалко… если эта грязная пиздявка сядет им на хвост, нипочем не узнаешь, что может произойти. С собой в Америку они увезут поболе, чем коллекцию искусства Бэкеров…

Таня щекочет моим хером у себя под хвостом. Еще минута, и она в себя его воткнет, но я стягиваю ее к краю тахты. Она лежит на этом краю, жопка уравновешена, а худые ноги прямо и врозь. Ступни у нее на полу, фига – шириной с амбарные ворота. Она не шевелится… так и остается, и впускает мой елдак, дает мне себе ввинтить…..

– Клубочек будет ревновать, когда я ей расскажу, – говорит она….

– Зачем, Иисуса ради, тебе ей рассказывать?

Этого Таня не сообщает…. Быть может, и сама не знает ответа. Она елозит поближе к краю тахты, чтобы мой хуй вошел в нее полностью, играет со своими титьками, трясет ими у меня под носом……