Под крышами Парижа

— Остановись, — умоляет Джина, — сделай, как она просит. Хочу посмотреть, что у нее на уме.

Диван перестает прыгать. Я наполовину извлекаю член из дырки, и Таня тут же приникает к нему. Губы плющатся, она начинает жадно сосать… потом рот сползает ниже… Сучка сосет нас обоих сразу и не прекращает даже тогда, когда я возобновляю прерванный процесс. В конце концов я уже не понимаю, кого трахаю и кто ко мне присосался… вытаскиваю… сую без разбору… куда попадет…

Джина стонет… кончает… Дрючу ее до боли в животе, а когда член выскальзывает, Таня набрасывается на него, как свинья. Даю ей помазать губы и назад… в Джину. Лысому все равно, ни хрена не соображает, и я даю его то одной, то другой, пока Таня не высасывает все напрочь.

Дела такие, что и не разобрать, кто с кем кого и как… Вот только во всеобщем бардаке ощущается недостаток моего участия.

Энн нужны фотографии для ее укромного уголка, и я советую Билли позвонить ей. Билли наплевать, что речь идет о матери девочки, к совращению которой и она приложила руку, — ей надо продавать свои картины, и клиент есть клиент.

При следующей нашей встрече Энн выглядит немного шокированной.

— Та художница, что ты мне порекомендовал, она… лесбиянка! Причем не скрывает этого! Мы обедали и… ты бы слышал, какие реплики она отпускала в адрес проходивших мимо женщин! Честное слово, я даже немного побаиваюсь!

И это говорит женщина, покупающая порнографические картинки, которыми хочет украсить свое жилище… Энн все еще туристка и останется ею навсегда, что бы ни случилось с ней в Париже. Послушать ее, так получается, что женщины лижут друг дружку только по эту сторону океана. Но хорошо уже хотя бы то, что несколько картинок она все же купила и еще с полдюжины заказала; они ей нравятся и своих денег стоят, чего нельзя сказать обо всех покупках Сэма.

Тем временем мы с Билли успели пообщаться не только на темы искусства. Она заглянула ко мне поговорить о Джине. Ей, видите ли, надо знать о моих чувствах к Джине. Не задался ли я благородной целью реформировать несчастную и увлечь ее на стезю праведности? Не надумал ли я сделать ее своей любовницей? Ну? Откровенно? Как мужчина мужчине…

Узнав о моих намерениях в отношении своей сожительницы, Билли облегченно переводит дух. Объясняет, что она не против, чтобы я потягивал девушку, — лишь бы не пытался ее увести. Это даже хорошо, что Джина приходит сюда… не надо беспокоиться и опасаться, что бродяжка где-то что-нибудь подцепит. К тому же после траха Джина всегда пребывает в умиротворенном настроении. В этом, между прочим, причина того, что она сама продолжает рисовать картинки, хотя уже давно поняла пределы своих возможностей, поняла, что мир ей не удивить… даже лесбиянка не находит полного удовлетворения в том, что у нее пососут… это совсем не то, что получают от настоящего траха с мужчиной нормальные женщины. Вот почему, объясняет Билли, она постоянно испытывает неудовлетворенность… вот откуда стремление занять себя чем-то еще… стать кем-то…

После того как Билли убедилась, что у меня нет далеко идущих планов в отношении Джины, мы стали с ней хорошими друзьями. Спрашивает, какого я мнения о ней… как мужчина. Приятно ли мне смотреть на нее? Встает ли у меня при взгляде на нее? Как по-моему, может ли она нравиться мужчинам настолько, чтобы ее хотели трахнуть, или надо изменить что-то в своей внешности, например, прическу, чтобы в ней не видели лесбиянку? Зная, что она лишь то, что есть, и ничего кроме, а также то, что ей наплевать, нравится она мужчинам или нет, я говорю правду.

Правда состоит в том, что Билли — аппетитная штучка, независимо от того, во что упакована, и я режу ей это напрямик. Примерно полчаса мы сидим у окна и толкуем о Билли так, словно обсуждаем кого-то, кого здесь нет.

Она смотрит на часы… у нее встреча… но как насчет… в общем, не хочу ли я ее трахнуть?

Поверить не могу… может, ослышался? Нет… то есть да… именно это она и сказала… не хочу ли я ее трахнуть? Если да, то она разденется. У нее еще есть несколько минут…

Объясняет, что я ей нравлюсь, к тому же она благодарна мне за то, как я отношусь к Джине. Что женщина дает мужчине, когда хочет его отблагодарить? Так что если и она мне нравится, если я действительно считаю ее стоящей того… то что ж… почему бы и нет? Если же я не хочу… если придерживаюсь той точки зрения, что принадлежность к лесбийскому сообществу каким-то образом препятствует (напоминает, что при первом знакомстве я был не против, чтобы она у меня отсосала)… то все понятно… никаких обид.

На такое предложение у меня никогда отказа нет, хотя я, в общем-то, и не думал о том, как хорошо было бы ее отыметь, не будь она приверженкой однополой любви. Баба есть баба, и для моего молодца важно то, что у нее между ногами, а не то, что в голове.