Под куполом

- Дорогой шеф Рендольф, Джеклин Веттингтон должна быть срочно деституирована  из департамента полиции Честер Милла.

- Это означает изгнана?

- Именно так.

Картер медленно писал в своем блокноте, и Большой Джим его не подгонял. Он вновь овладел собой. Ему стало значительно лучше, и даже больше того. Он ощутил драйв.

- Добавь: дорогой офицер Моррисон, когда Веттингтон появится в участке, пожалуйста, проинформируйте ее, что она уволена, и прикажите ей очистить свой шкафчик. Если она спросит у вас о причине, скажите, что происходит реорганизация департамента, и в ее услугах потребности больше нет.

- Мистер Ренни, а в слове «существует» после «с» есть «т»?

- Грамматика не важна. Важен смысл.

- О'кей. Готово.

- Если ей захочется дальнейших объяснений, пусть увидится со мной.

- Записал. Это все?

- Нет. Передай, чтобы первый, кто ее увидит, забрал у нее значок и личное оружие. Если она будет  пердеть, что это ее частная собственность, пусть напишут ей расписку, где отметят, что пистолет ей или будет возвращен, или будет уплачена за него компенсация после завершения кризиса.

Картер дописал, потом поднял глаза.

- А что творится с Джунсом, как вы думаете, мистер Ренни?

- Не знаю. Просто мигрень, мне кажется. Что бы оно там не было, сейчас я не имею времени этим заниматься. Есть более спешные проблемы. - Он показал пальцем на блокнот. – Дай-ка сюда.

Картер отдал. Каракули третьеклассника, но все, что было приказано, записано точно. Ренни поставил свою подпись.

9

Картер понес плоды своего секретарства в полицейский участок. Там Генри Моррисон встретил их с недоверием, которое тут же, после короткого внутреннего бунта, затихло. Картер также посмотрел, нет ли там где-то Джуниора, и убедился, что его нет, и никто его здесь не видел. Попросил Генри проследить, если тот появится.

Потом, спонтанно, он спустился вниз посетить Барби, который, заложив руки за голову, лежал на своем топчане.

- Звонил твой босс, - сказал Картер. - Тот, что Кокс. Мистер Ренни называет его Что-Я-Говорю.

- Конечно, он такой.

- Мистер Ренни послал его на хер. И знаешь, что еще? Твой армейский дружбан проглотил это и не подавился. Что ты на это скажешь?

- Меня это не удивляет, - Барби не сводил глаз с потолка. Слова проговаривал лениво. Это раздражало. - Картер, ты не задумывался, к чему все это ведет? Ты хоть немного старался представить себе перспективу?

- Нет никакой перспективы, Бааарби. Ее больше не существует.

Барби так же смотрел в потолок, лишь легкая улыбка затронула краешки его губ. Так, словно он знал что-то неизвестное Картеру. Картеру захотелось открыть двери камеры и отбить у этого говноеда охоту так здесь лежать, прохлаждаться. Тогда он вспомнил, что случилось на парковке возле «Диппера». Увидим, как Барбара со своими грязными трюками будет отбиваться от расстрельной команды. Пусть попробует.

- До скорого, Бааарби.

- Да уж, до скорого, - ответил Барбара, так ни раза на него и не взглянув. - Это маленький город, сынок, и мы одна команда.

10

Когда прозвучал звонок в двери пасторского дома, Пайпер Либби все еще была в майке «Бостонских мишек» и шортах - своей обычной ночной одежде. Она открыла двери, уверенная, что там Хелен Руа, которая пришла пораньше, потому что обсуждать приготовление к похоронам Джорджии они с ней договаривались в десять. Но на крыльце стояла Джеки Веттингтон. Она была в форме, но над левой грудью у нее не было значка, а на бедре пистолета. Вид она имела ошарашенный.

- Джеки? Что случилось?

- Меня выгнали. Этот ублюдок держал на меня зуб еще с рождественской вечеринки в участке, когда он попробовал помацать меня между ног, и получил по руке, но наврядли, чтобы причина состояла только в этом или даже отчасти в этом…

- Заходи, - махнула ей Пайпер. - Я нашла маленькую газовую плитку в шкафчике в амбаре (осталась от предыдущего пастора, я думаю), и она, о чудо, работает. Чашка горячего чая не помешает, правда?

- Прекрасно звучит, - согласилась Джеки. Слезы, которые переполняли ее глаза, наконец-то пролились. Она чуть ли  не сердито вытерла их со своих щек.

Пайпер провела ее в кухню и зажгла в углу одноконфорочную  плитку «Бринкманн».

- Расскажи мне теперь все сначала.

Джеки рассказала, не забыв упомянуть о высказанном Генри Моррисоном сочувствии, хотя и недалеком, зато искреннем.

- Он мне это прошептал, - подчеркнула она, беря из рук Пайпер чашку. - У нас теперь, как в гестапо, черт их побери. Извините за бранное слово.

Пайпер отмахнулась.

- Генри говорит, если я буду протестовать завтра на городском собрании, будет хуже - Ренни объявит ряд сфабрикованных против меня обвинений в некомпетентности. Наверняка, он прав. Но самым некомпетентным на сегодня в участке является тот, кто им руководит. А что касается  Ренни… он концентрирует в полиции тех, кто будет верен ему в случае любых организованных протестов против его действий.

- Конечно, он такой, - кивнула Пайпер.