Под куполом

- Но чего вы не знаете, - продолжил Большой Джим, - так это того, что Купол - результат учиненной группой элитных научных работников-негодяев заговора, который втайне финансируется определенной правительственной фракцией. Мы морские свинки в их эксперименте, дорогие мои сограждане, а Дейл Барбара - это человек, которого назначили прокладывать и направлять курс этого эксперимента изнутри!

Реакцией на это была оглушительная тишина. Затем она взорвалась гневным ревом.

Когда толпа немного успокоилась, Большой Джим продолжил, упираясь руками в борта трибуны, его упитанное лицо сияло от искренности (а еще, наверное, от высокой давления). Текст его речи лежал перед ним, но он так ни разу его и не открыл. Не было потребности туда заглядывать. Бог играл на его голосовых струнах и двигал его языком.

- Когда я говорю о тайном финансировании, вы можете поинтересоваться, что именно это означает. Ответ ужасный, но простой. Дейл Барбара, с помощью пока еще невыясненного количества жителей нашего города, создал лабораторию по производству наркотиков, которая поставляла огромные объемы кристаллического метамфетамина наркобаронам, кое-кто из которых связан с ЦРУ, по всему восточному побережью страны. И, хотя он пока что не назвал нам имена всех своих соучастников, один из них – у меня душа болит от того, что я вам сейчас скажу, - оказался Энди Сендерсом.

Шум-гам и восклицания удивления в аудитории. Большой Джим заметил, как со своего места начала привставать Эндрия Гриннел, но потом вновь села. «Так будет правильно, - подумал он, - просто сиди себе там. Если ты такая скудоумная, что отважишься задавать мне вопросы, я тебя живьем съем. А потом они тебя съедят живьем».

По правде, он  действительно чувствовал себя на это способным.

- Босс Барбары, его руководитель - это тот человек, которого все вы видели по телевизору. Он строит из себя полковника армии США, но фактически он входит в наивысший конклав тех научных работников и правительственных чиновников, на которых лежит вина за этот сатанинский эксперимент. У меня есть  признания Барбары относительно этого вот здесь, - он похлопал себя по груди, где во внутреннем кармане его спортивного пиджака лежал кошелек и компактное издание Нового Завета, в котором слова Христа были напечатаны красным цветом.

Тем временем увеличивалось количество восклицаний «Повесить его!» Большой Джим воздел вверх руку и стоял со склоненной головой, с пасмурным лицом, пока вопли наконец-то не стихли.

- Мы проголосуем относительно наказания Барбары всем городом - как целостный организм, который служит причиной и источником свободы. Все в ваших руках, леди и джентльмены. Если вы проголосуете за смертную казнь, он будет казнен. Но пока я ваш лидер, повешения у нас не будет. Он будет казнен через расстрел отрядом полиции…

Бешеные аплодисменты перебили его слова, и большинство людей вскочили на ноги. Большой Джим наклонился к микрофону…

- …но только после того, как мы получим всю, до последнего кусочка, информацию, которая еще остается скрытой в его ЖАЛКОЙ ДУШЕ ПРЕДАТЕЛЯ!

Теперь уже почти вся аудитория была на ногах. Однако не Эндрия; она так и сидела в третьем ряду рядом с центральным проходом, смотря прямо на него глазами, которые должны были бы быть смирными, затуманенными, взволнованными, но таковыми не были.

«Смотри на меня, как тебе хочется, - думал он, - пока ты сидишь там тихо, как воспитанная девочка».

А тем временем он купался в ливне аплодисментов.

20

- Сейчас? - спросил Ромми. - Как вы думаете, Джеки?

- Подождем еще немножко, - сказала она.

Просто инстинкт, ничего другого, а по обыкновению ее инстинкты стоили доверия.

Потом ей оставалось только удивляться, сколько жизней было бы спасено, если бы она ответила Ромми: «О'кей, вперед».

21

Глядя через щель в стене моста Мира, Джуниор увидел, что даже люди, которые сидели на скамейках, вскочили на ноги, и тот самый инстинкт, который подсказал Джеки еще немножко подождать, приказал ему двигаться. Он вынырнул из-под моста на край общественной площади и побрел напрямик к тротуару. Когда существо, которое его породило, вновь продолжило свою речь, он уже направлялся к полицейскому участку. Темное пятно в его левом глазу выросло вновь, но ум у него был ясным.

«Я иду к тебе, Бааарби. Я уже иду за тобой».

22

- Эти люди мастера дезинформации, - продолжил Большой Джим. - И когда вы пойдете к Куполу увидеться со своими милыми родственниками, начатая против меня кампания наберет полный оборот. Кокс и его приспешники не остановятся ни перед чем, чтобы очернить меня. Они будут называть меня лжецом и вором, они даже могут говорить, что это я лично вел операции с наркотиками…

- Именно ты и вел, - прозвучал чистый приподнятый голос.