Под куполом (без карты)

— Я хочу пойти, — ответил Эйден. — Я хочу увидеть всех людей.

И тут Каролин Стерджес поняла. Не дебаты относительно ресурсов города и как их в дальнейшем использовать интересовали их. С какого такого чуда это должно их интересовать? Алисе было девять, а Эйдену пять лет. А вот увидеть всех людей вместе, как большую семью? В этом был смысл.

— Вы сможете хорошо себя вести? Без игр и без лишнего шепота?

— Конечно, — заверила Алиса с чувством собственного достоинства.

— И вы оба, перед тем как мы пойдем, хорошенько выписяетесь досуха?

— Да! — тут уже девочка подкатила глаза, словно говоря, что за глупенький ум эта Кара имеет… и Каре это почему-то даже нравилось.

— Тогда я только запакую эти сэндвичи, и пойдем, — сказала Каролин. — А еще мы возьмем с собой две жестянки содовой для деток, которые хорошо будут себя вести и будут пить через соломинки. Это если обозначенные детки хорошенько пописают, прежде чем увлажнять себе горло водой с пузырьками, вот так.

— Я буду сосать соломинку охотно, как бешеный, — сказал Эйден. — А есть квасольки?

— Он имеет в виду пирожное «вупи», — объяснила Алиса.

— Я знаю, что он имеет в виду, но у нас их нет, хотя, кажется, есть гремовские крекеры[407], посыпанные цинамоновым сахаром.

— Цинамоновые гремовские крекеры — это круто, — объявил Эйден. — Я тебя люблю, Кара.

Каролин улыбнулась. Ей подумалось, что это прозвучало красивее, чем любой из прочитанных ею стихов. Даже красивее чем тот, о холодных сливах, Вильямса[408].

13

Джулия удивленно смотрела, как медленно, а впрочем, уверенно спускается по ступеньками Эндрия Гриннел. С Эндрией произошла трансформация. Макияж и прическа на месте расхристанных еще вчера волос сделали свое дело, но не это было главным. Глядя на нее, Джулия осознала, как давно она видела третью выборную города преисполненной уверенности в себе. Этим вечером она одела умереть какое красивое красное платье, опоясанное пояском на талии — похоже, от «Энн Тейлор»[409], - а в руке держала большую плетеную сумку. Даже Горес засмотрелся на нее, разинув пасть.

— Как я выгляжу? — спросила Эндрия, достигнув подножия ступенек. — Так, что могла бы полететь на городское собрание на метле?

— Ты выглядишь ошеломительно хорошо. Младше на двадцать лет.

— Благодарю, дорогуша, но у меня наверху есть зеркало.

— Если тамошнее тебе не показало, насколько ты теперь лучше выглядишь, посмотри в зеркало здесь, где лучшее освещение.

Эндрия перебросила сумку в другую руку так, словно в ней лежало что-то тяжелое.

— Ну, наверное, все- таки выгляжу неплохо, немного, по крайней мере.

— Ты уверена, что имеешь для этого уже достаточно сил?

— Думаю, да, а если даже меня начнет вновь трясти, я тихонько смогу выскользнуть через боковые двери. — Эндрия не имела намерения выскальзывать, хоть бы как ее там не начало колотить.

— А что в сумке?

«Ланч для Джима Ренни, — подумала Эндрия. — Которым я собираюсь его накормить на глазах всего города».

— Я всегда беру с собой вязание на городское собрание. Иногда там так долго и скучно тянется время.

— Не думаю, чтобы это было скучным, — заметила Джулия.

— А ты сама пойдешь, не так ли?

— О, я пока что думаю, — с сомнением произнесла Джулия. Она надеялась быть уже далеко от центра Честер Милла к тому времени, как собрание закончится. — Мне сначала надо сделать кое-какие дела. Ты сможешь дойти туда сама?

Эндрия послала ей юмористический взгляд «мама, я вас умоляю».

— Вдоль улочки и вниз по холму — и я уже там. Маршрут, наработанный годами.

Джулия посмотрела на часы у себя на запястье. Было уже четверть шестого.

— А ты не очень рано отправляешься?

— Эл откроет двери в шесть часов, если не ошибаюсь, а я хочу занять себе удобное место.

— Как выборной тебе следовало бы сидеть прямо на сцене, — сказала Джулия. — Если имеешь такое желание.

— Нет, не имею. — Эндрия вновь перекинула сумку в другую руку. Ее вязание лежало в сумке, вместе с материалами дела ВЕЙДЕР и револьвером 38-го калибра, подаренным ей братом Твичем для самозащиты. Не хуже он послужит для защиты города, думала она. Каждый город похож на человеческий организм, но имеет одно значительное преимущество, если у города неважно с мозгом, трансплантация может быть успешной. Возможно, до убийства не дойдет. Она молилась, чтобы не дошло.

Джулия смотрела на нее вопросительно. Эндрия осознала, что улетела куда-то далеко вслед за своими мыслями.

— Я хотела бы сегодня посидеть среди жителей города. Но скажу свое слово, когда придет время. Можешь быть уверена.

14

Энди был прав относительно Эла Тиммонса, который откроет двери в шесть часов. К тому времени Мэйн-стрит, едва ли не абсолютно пустую днем, заполнили люди, которые направлялись в сторону городского совета. Другие небольшими группами спускались по городскому холму, идя с жилых кварталов. Начали подъезжать машины с Восточного и Северного Честера, большинство из них переполненные пассажирами. Похоже на то, что никто не желал этим вечером оставаться в одиночестве.