Под куполом свободы

– Ну если так задуматься, то и умирали они чаще, чем мы и страдали от голода, и воевали, и убивали, и делали ещё кучу страшных вещей,– парировал он.

– Ты так говоришь будто роды это нечто ужасное!

– Не могу не согласиться, именно так я и думаю. Из тебя выпадает три-четыре килограмма разумного существа, а прежде ты несколько месяцев ходишь с ним в животе,– указал он на живот пытаясь комичным видом перевести разговор в русло невинной шутки.

– Если быть точным девять месяцев, а ещё бывает двойняшки трояшки и…

– О господи только не говори, что ты хотела бы испытать, как это называли у нас на психологии? Ага! «радость материнства».

– Нет, нет, нет! – запротестовала Мими,– Я ещё не сошла с ума, рожать я бы не хотела, наверное, но…

– Через чур много «бы, и, но».

– Определенно не хотела! – пояснила она,– но вот воспитать возможно.

– Зачем тебе это? Ведь ты нянечка, ты и так каждый день проводишь с детьми. Лично меня к концу недели до чёртиков вымучивают цифры с мониторов. Это как я бы приходил после работы и любовался числом Пи на стене.

– Ну у тебя по крайней мере есть такая возможность, выбор. Если бы захотел, ты бы полюбоваться, а я придя в свой дом буду скучать в одиночестве.

– Так заведи кота, собаку, свинку или другое домашнее животное, зачем тебе именно ребенок? – недоумевал он

– Я не знаю, а что это так важно, я ведь просто фантазирую,– успокоила она.

Он облегченно выдохнул, не так то уж и легко любить сумасшедший плод своих мечтаний. Однако её красота в любом случаи компенсировала бы многое.

Между ними повисло неловкое молчание. Они оба уставились за стекло. Она определено обиделась,– подумал он.

– Я тут подумал, может как-нибудь заглянешь ко мне? – спросил он,– можем посмотреть кино или сходить куда-нибудь?

– Угу, да как-нибудь обязательно,– ответила она не переставая смотреть сквозь стекло.

Он совершил пару неловких попыток взять её за руку, но получил отказ.

– Ну так, до завтра?!– нерешительно уточнил он.

– До завтра! – констатировала она.

Они отправились по своим рабочим местам, а дети за которыми они наблюдали продолжили свое одинокое существование.

Глава третья

Дурные сны

Взревела сирена. На экране замигал огонёк. Эйн очнулся от размышления и произвел пару хитрых манипуляция, понятные лишь ему одному. Встревожившая ум сигнализация успокоилась.

«К чему это она ему рассказала?» – вновь и вновь задался вопросом. «почему именно сейчас, когда всё так хорошо шло?». Он конечно же имел ввиду их отношения и как ему казалось взаимная симпатия.

Про таких людей как Эйн говорят: бог дал ему двойную порцию мозгов, но в замен забрал половину сердца. Он был эмоционально холодный, расчётливый, рассудительный, что с одной стороны прекрасно помогало в жизни, но с другой он всё же ощущал, что ему чего-то не додали.

Мими, если и не противоположное отражение его характера, то во всяком случае находилась по ту сторону реки. Нет она не была дурой. Она обладала эмоциональным интеллектом, присущий в основном женщинам. Мими всегда могла наперед угадать, кого стоит пожалеть, когда приободрить, а кому просто подать кружку горячего шоколада. Она всегда была очень добра и проницательна. Редкое качество в современном мире, к тому же для девушки её внешности.

Они буквально говоря были двумя параллельными, которые никогда не должны пересекаться. Однако жизнь – это не математика, а скорее физика, и они подобно двум магнитам с разными полюсами тянулись друг к другу.

Она подошла к ребенку, который уже в эту секунду состроил кислую мину и был готов запротестовать в доступной ему манере из-за того, что его оставили без должного внимания на слишком долгий срок и показать окружающим, кто здесь настоящий босс.

Нежно обнимая ребенка молодая девушка покачивала его на рука, как вдруг, что-то задавила у неё в груди. Она улыбнулась, а по её щекам струились слезы. Чувства, накатившие на неё оказались одновременно приятными и пугающими. Она почувствовала, будто кто-то ей вернул украденное или давно потерянное. Другое же напротив, вопило: опасность, запрет.

Успокоившись на руках у нянечки удовлетворённый младенец вновь сладко засопел, и она опустила его в кроватку.

Отринув от ребенка Мими дрожащими руками отерла слезы, затем взглянув на руки она быстро сунула их в карманы.

С наружи замигал свет, а в коридоре зазвенел звонок. Она его слышать конечно же не могла, но сигнал к обеду был отчетливо ясен, на смену зашла её коллега. Они обменялись несколькими знаками приветствия, и она пряча от стыда покрасневшие глаза вышла в коридор.

– Хай, Мими,– поприветствовал её мужчина.

Миниатюрный сенсор в глазу замелькал и выдал краткую биографию.

– Привет Чарминг,– поприветствовала в ответ доктора.

– Я тут собираюсь устроить вечеринку на орбитальной станции, ты приглашена.

– Спасибо,– учтива ответила она,– но я, наверное, откажусь.

– Там будет улетная туса.

Она улыбнулась от этого архаичного каламбура.