Под лаской плюшевого пледа…

Девочка в красном и девочка в синем
Вместе гуляли по саду.
– «Знаешь, Алина,
мы платьица скинем,
Будем купаться в пруду?»
Пальчиком тонким грозя,
Строго ответила девочка в синем:
– «Мама сказала – нельзя».

Девушка в красном и девушка в синем
Вечером шли вдоль межи.
– «Хочешь, Алина, все бросим, все кинем,
Хочешь, уедем? Скажи!»
Вздохом сквозь вешний туман
Грустно ответила девушка в синем:
– «Полно! ведь жизнь – не роман…»

Женщина в красном и женщина в синем
Шли по аллее вдвоем.
– «Видишь, Алина, мы блекнем, мы стынем, —
Пленницы в счастье своем…»
С полуулыбкой из тьмы
Горько ответила женщина в синем:
– «Что же? Ведь женщины мы!»

Из книги «Волшебный фонарь»

Посвящаю эту книгу Сергею Эфрону

Деточки

«Курлык»

Детство: молчание дома большого,
Страшной колдуньи оскаленный клык;
Детство: одно непонятное слово,
Милое слово «курлык».

Вдруг беспричинно в парадной столовой
Чопорной гостье покажешь язык
И задрожишь и заплачешь под слово,
Глупое слово «курлык».

Бедная Fr"aulein[5] в накидке лиловой,
Шею до боли стянувший башлык, —
Все воскресает под милое слово,
Детское слово «курлык».

<1910–1911>

Девочка-смерть

Луна омывала холодный паркет
Молочной и ровной волной.
К горячей щеке прижимая букет,
Я сладко дремал под луной.

Сияньем и сном растревожен вдвойне,
Я сонные глазки открыл,
И девочка-смерть наклонилась ко мне,
Как розовый ангел без крыл.

На тоненькой шее дрожит медальон,
Румянец струится вдоль щек,
И видно бежала: чуть-чуть запылен
Ее голубой башмачок.

Затейлив узор золотой бахромы,
В кудрях бирюзовая нить.
«Ты – маленький мальчик, я – девочка: мы
Дорогою будем шалить.

Надень же (ты – рыцарь) мой шарф кружевной!»
Я молча ей подал букет…
Молочной и ровной, холодной волной
Луна омывала паркет.

Маме

Как много забвением темным
Из сердца навек унеслось!
Печальные губы мы помним,
И пышные пряди волос.

Замедленный вздох над тетрадкой,
И в ярких рубинах кольцо,
Когда над уютной кроваткой
Твое улыбалось лицо.

Мы помним о раненых птицах
Твою молодую печаль
И капельки слез на ресницах,
Когда умолкала рояль.

После праздника

У мамы сегодня печальные глазки,
Которых и дети и няня боятся.
Не смотрят они на солдатика в каске
И даже не видят паяца.

У мамы сегодня прозрачные жилки
Особенно сини на маленьких ручках.
Она не сердита на грязные вилки
И детские губы в тянучках.

У мамы сегодня ни песен, ни сказки,
Бледнее, чем прежде, холодные щечки,
И даже не хочет в правдивые глазки
Взглянуть она маленькой дочке.

Мальчик с розой