Под Локком

— Я бы сказала, что мне жаль, что пришлось просить тебя о помощи, и что я могу притвориться, что ты не ранил мои чувства, но я не буду. Если бы ты показал мне как все делать медленнее, или не закатывал глаза каждый раз, когда я записывала что-то в свой блокнот, мне бы не пришлось этого делать. Я не дура или идиотка или тупая или кем там еще ты меня называл, — честно говоря, я не собиралась говорить ему, что он ранил мои чувства, но как только слова вылетели, Вселенная заключила сделку. В общем, я не могла забрать их обратно, так что на них я и остановилась. — А сейчас, я просто зла, и я хочу пойти домой.

А Декс, Декс просто смотрел на меня глазами цвета ирисов.

— Ты не знаешь, какого это иметь хреновый день, принцесса?

Принцесса?

Принцесса?

Этот кретин и понятия не имел.

Я сделала еще один вдох, успокаивая себя. Я не собиралась снова становиться слабачкой. НИ ХРЕ НА. С меня хватит. Если меня уволят, это будет лучше, чем, если я уйду сама. Так что я переложила это на него настолько мягко, насколько могла.

— Когда у меня хреновый день, принц, — прошептала я, решив в последнюю минуту оставить Герцога Членорылого, пробуя на языке, — я плачу. Я читаю. Я прибираюсь. Я ем вредные продукты. Я плаваю или чищу двор. Я не заставляю людей чувствовать себя дерьмом, ваше королевское высочество.

Глава 6

— Ты уверен, что тебе не влетит за это?

Верхняя часть тела Сонни исчезла под машиной минуту назад с инструментами и поддоном. Я плюхнулась на шину, которая стояла в стороне в отсеке, где он работал, наблюдая за ним, потому что я не имела понятия, чем помочь.

— Все в порядке, Риз. Поверь мне.

Ну, дерьмо.

Мастерская была закрыта по субботам, о чем явно кричал знак на воротах, мимо которого мы проходили.

Лично я была бы против того, чтобы меня арестовали за незаконное проникновение, но Сонни не выглядел взволнованным ни на грамм. Плюс, я заметила три байка и две машины, припаркованные рядом с большим соседним зданием, прилегающим к цеху, так что я поняла, что, по крайней мере, мы были не одни, или кто-то частенько просто использовал парковочное место.

Только я не была уверена хорошо это или плохо.

— Ты доверяешь мне, не правда ли? — спросил он меня дразнящим тоном.

— Нет, — я потянулась ногой, чтобы толкнуть его колено. — Да.

Потому что доверяла. Правда. Сонни никогда меня не бросит, если вдруг будет нужен мне.

Не смотря на это, я не хотела рисковать его работой просто потому, что не могла поменять масло.

— Ты уверен?

Грязная синяя тряпка пролетела по воздуху и попала мне прямо в лицо.

— Кончай спрашивать.

— Цыц, — пробормотала я, корча рожицу, взяла тряпку указательным пальцем и бросила обратно в него.

Он работал молча пару минут, звук металла о металл и капающего масла заполняли тишину, пока он снова не заговорил.

— Разве в прошлом месяце не была годовщина твоей матери? — спросил он приглушенным голосом.

Я замерла, удивившись тому, что он помнил дату.

Но так же быстро, как вспыхнула моя признательность к нему, далекое, но знакомое чувство боли заполнило меня изнутри. Это было неправильно, но секунду спустя прошло, как будто и не было. Я облизала свои губы и сосредоточилась на ответе.

— Да. — Восемь лет прошло с тех пор, как моя мама умерла, но ощущалось так, как будто это было две жизни назад. И это было хорошо, я думаю. Уилл и бабуля согласились бы со мной.

Мне потребовалось много лет, что бы принять то, что отец ушел от нас. Годы слез и страданий, и чувства пустоты, которое, я думала, никогда не уйдет. В десять лет, просто уму непостижимо, что отец, которого ты любишь и обожаешь, может просто… уйти. Спустя какое-то время он появился опять, когда мама заболела, и я перешла от состояния расстроенной к состоянию абсолютного бешенства.

Когда я в нем нуждалась раньше, он пропал с лица земли. Даже Сонни не видел и не слышал ничего о нем.

Я даже обвиняла его немного за то, что случилось с мамой. Возможно, если бы она не любила его настолько, и потом была брошена с двумя детьми, разрываясь на двух работах, возможно с ней было бы все нормально.

Но все было не так. Она умерла и оставила нас с психически больной бабулей, которая делала потрясающую пахлаву на завтрак.

Папа был жив, но он стал давно потерянной мечтой. Давно потерянной мечтой, которая растворилась в дыме и пепле сразу после похорон мамы.

Уилл был там. И без Уилла, нуждающегося во мне, чтобы двигаться дальше, я бы не прошла через те ужасные месяцы, которые разрушили для меня любой шанс получить достаточно хорошие оценки, чтобы я могла получать стипендию. Стипендию, которой я бы лишилась, если бы не случай с рукой, но даже это не может компенсировать все мои выходки, текущие оценки.

— Чем старше ты становишься, тем больше становишься похожей на нее, — заметил Сонни, вырывая меня из моих мыслей.

Бабуля и Уилл оба говорили мне тоже самое.

— Да, немного пугающе.