Под лучами красного карлика(СИ)

Едва переступив порог, он с минуту остолбенело смотрел на собравшихся в гостиной за празднично накрытым нарядно одетых друзей, коллег по работе в гражданской одежде вперемежку со школьными приятелями. Комната взорвалась дружным и радостным возгласом:

— Ура победителю тиадаров!

Наверное впервые за последние дни Иван открыто и жизнерадостно улыбнулся. Веселье продолжалось пару часов, потом гости начали расходиться. Иван чувствовал себя после ранения еще довольно слабым, это заметили, а кто не увидел, тому подсказали, да и веселиться после третьей смерти в отряде подряд, было как-то не с руки.

Хлопнула, закрываясь за последним гостем дверь, он торопливо разделся и лег в кровать. Свернулся поудобнее. На душе стало тихо и покойно. Наконец-то дома! Незаметно для себя он соскользнул в полудрему и уже не слышал, как в комнату осторожно зашла мама, тихонько вздохнула, глядя на сына. Поправила одеяло и также незаметно вышла.

На следующий день с утра Иван вместе с мамой, отправился на кладбище. Одного его она категорически отказалась отпускать. Решительным голосом заявила, что он еще слишком слаб для продолжительных прогулок. Пришлось подчинится. Он хотел навестить Алексея. Его эвакуировали на том же космолете что и Ивана и на следующий день после прилета с воинскими почестями похоронили на ковчеговском кладбище. По дороге Иван заскочил на ближайший автоматизированный склад. В идеально убранном зале выдачи было безлюдно, в лотке заказов лежали заказанные накануне четыре букета белых роз. Он забрал их, глухо звякнул коммуникатор, сигнализируя что пришла смс-ка о списании баллов, виртуальных заменителей денег на Ковчеге.

Утренний час пик давно миновал, вагоны метро ехали полупустые, лишь неугомонная детвора и старики. Станция с символическим названием «Конечная», куда они направлялись, располагалась довольно близко от дома. Через десять минут они вышли из вагона, с негромким шумом поезд тронулся с места, чтобы вскоре пропасть в темноте туннеля. Единственная дорога от станции вела через низенькую арку, над которой горел транспарант «Кладбище». В огромной мрачноватой пещере, было тихо и безлюдно лишь сновали по посыпанным мелким и желтым песком дорожкам тележки роботов-уборщиков. Вокруг ровных рядов обелисков, окруженных невысокими оградками, остатки засохших цветов, вдоль дорожек зеленели молодые сосенки и березы. Тихо и торжественно.

Здесь ему приходилось бывать и раньше. Вместе с мамой они навещали могилы папы и бабушки Анны, отцовской матери. Юноша разложил цветы по могиле отца, постоял у обелисков Гуань-чэна и Жукова, первых жертв недолгой войны, возложил на них букеты.

Могила Машеры, вся в увядших цветах, располагалась в дальнем углу пещеры. Он положил свежие розы, постоял немного в изголовье, молча катая желваки, неожиданно для себя поклонился. В жизни каждого человека наступает момент, когда приходит понимание, что ответственность за тех, кому не успел ни помочь, ни тем более спасти, останется с тобой навсегда и с этим грузом придется жить как-то дальше. Его лицо исказилось от боли, а в серых глазах плескалось отчаяние. Сзади тихо, почти беззвучно, плакала мама.

— Прощай, брат… я тебя всегда буду помнить… — слова показались ему нелепыми перед лицом смерти. Он резко оборвал фразу, стиснув зубы, повернулся и медленно побрел на выход. До вечера Иван просидел дома в своей комнате, бездумно пялясь в головизор.

Следующие три дня прошли очень размеренно. С утра он гулял по ближайшему скверу, затем направлялся в госпиталь на осмотр, а вечер проводил, деля его между головизором и общением с мамой. С каждым днем он чувствовал себя все более крепким и потихоньку приступить к физическим упражнениям, конечно, таким, какие стали ему по силам. Рана напоминала только изредка, ночью, тягучей, не дающей заснуть болью в груди. Приходилось украдкой вставать и идти на кухню, глотать болеутоляющее.

Утром пискнул, сигнализируя о прибывшем сообщении коммуникатор. К своему немалому удивлению он прочитал, что его приглашают на Совет Ковчега, завтра к девяти часам. Руководство Ковчега встретили Ивана бурными овациями. Он смутился, но, призвав на помощь всю свою выдержку, постарался успокоится. Капитан достал такую же, коробочку как та, в которой хранилась звезда Героя Ковчега и собственноручно приколол высший орден на грудь юноши. Они с Машерой стали первыми за всю историю Ковчега дважды героями! Алексей посмертно… Напоследок Капитан поинтересовался состоянием здоровья и, получив уверения, что все нормально, отпустил Ивана.