Под луной Греции

Шона выбрала платье из блестящего зеленого атласа, без бретелек и с разрезом до бедра спереди. Оно было неброское, но вместе с тем элегантное и дерзко сексуальное. Шантель помогла ей собрать волосы в узел и поделилась дорогой косметикой «Эсте Лаудер». Голубые тени в сочетании с синей подводкой придали ее глазам кошачий вид, и, когда Шона надела золотые босоножки с ремешками и посмотрела в зеркало, она не узнала себя.

Шантель присвистнула и широко улыбнулась.

– Вау, выглядишь сокрушительно, на миллион! Вот тебе клатч и руки в ноги – босс ждет.

Шона неуверенно держалась на каблуках, направляясь в гостиную, где ее ожидал Деметриос. Он стоял к ней спиной, и Шона вдруг снова почувствовала себя застенчивой маленькой девочкой. Все это казалось слишком: яхта, Деметриос, вечер во дворце – это был чужой мир. Она боролась с желанием убежать.

Деметриос разливал «Дом Периньон». Должно быть, он услышал ее шаги, потому что заговорил прежде, чем обернулся:

– Я надеюсь, ты нашла что-то…

Он повернулся к ней с фужером – взгляд стал удивленным, он умолк, не находя слов.

– Что такое? – спросила Шона. – Вам не нравится?

Она посмотрела на себя, решив, что, вероятно, выбрала неподходящий наряд.

– Следовало надеть что-то более официальное? Я могу переодеться…

– Нет, – быстро ответил он и сделал шаг к ней.

Он подошел так близко, что Шона снова видела золотые искорки в его глазах.

– Нет, я… – Он запнулся, затем вроде бы пришел в себя. – Все отлично. Более чем. – Потом сглотнул и продолжил: – На самом деле, думаю, немало голов повернется тебе вслед. Сомневаюсь, что во дворце Гримальди найдется кто-нибудь, похожий на тебя. – Он протянул ей хрустальный фужер. – Вот, выпей шампанского, пока машина подъезжает.

Шона взяла фужер.

– Мы поедем на машине?

– Конечно, а как иначе мы доберемся туда?

– Я думала, пойдем пешком. Это же в нескольких минутах ходьбы. – Она посмотрела на себя и рассмеялась. – На самом деле я едва могу в них ходить.

– Выпей, – настойчиво повторил он, – оно придаст тебе храбрости.

Шона подняла фужер и сделала нерешительный глоток.

– Sláinte![8] О-о! – Она снова засмеялась, ощущая прилив восторга вместе с игристым вином. – Пузырьки ударили в нос. Оно действительно шипучее. Я никогда раньше не пила шампанского.

Он наклонил голову, словно заинтригованный этим признанием, затем поднял свой фужер и чокнулся с ней.

– Пусть не в последний раз!

Она порывисто воскликнула:

– Мне всегда хотелось попасть на вечеринку, где подают только шампанское, или выпить его за завтраком, как Холли Голайтли[9] в «Завтраке у Тиффани».

– По-моему, она пила его до завтрака.

Деметриос серьезно посмотрел на нее поверх фужера.

– Вы видели этот фильм?

Он кивнул.

– Он у меня один из любимых, такой гламурный. Одри Хепберн просто великолепна, хотя больше всего я люблю Грейс Келли. – Шона бросила взгляд в сторону замка на вершине холма. – Именно поэтому я приехала в Монако. Сейчас это кажется глупостью.

– Это вовсе не глупость.

Он сделал паузу, а затем, глядя вдаль, добавил:

– Мечты всем нужны. Вот ты о чем мечтаешь?

Теперь можно было не таиться. Если этот посторонний человек сочтет ее признание странным или забавным, ну и пусть.

– Будь у меня возможность выбрать, я хотела бы однажды стать актрисой.

– Почему?

Простой вопрос застал ее врасплох. Она вскинула голову, желая посмотреть ему в лицо, и ей показалось, что он был искренне заинтересован.

– Потому что… Да, я знаю, это прозвучит немного дико – мама подумала бы, что я сошла с ума, – я ведь очень застенчивая, но, когда я притворяюсь кем-то, стеснительность пропадает. Как будто меня больше нет. Это дает силы и раскрепощает. Я могу быть кем угодно, кем захочу.

– Понимаю. Трудно быть тем, кем хотят тебя видеть другие.

На мгновение их взгляды встретились, и ее как обожгло.

– Это чувство знакомо мне лучше, чем можно подумать.

Сокрушенное выражение, которое отразилось на его лице, тронуло ее до глубины души, так что сразу захотелось поддержать его и утешить.

– И вы хотите заняться чем-то другим?

Он вздохнул.

– От меня ожидают, что я возглавлю семейный бизнес и стану следующим патриархом.

– Но вам этого не хочется?

– С моей стороны это будет неблагодарно. Смотри, – он повел рукой по сторонам, – у меня есть все, чего только можно желать. Но, помимо этого, у меня есть собственная мечта.

– И в чем она состоит?

Он быстро поднялся, словно в порыве раздражения, подошел к бортовому рейлингу и стал смотреть на гавань, обеими руками держась за металл. Его фигура выглядела так одиноко, что она подошла и встала рядом. Так они стояли, вперившись взглядами в горизонт, в ту четкую линию, где кобальтовая синь, розовый кармин и оранжевый кадмий сумерек сливались с ультрамарином моря.

– Наша семья – судостроители, но знаешь что? Мы больше не строим суда, за нас эту работу делают другие, а мы им платим. – Он посмотрел на нее. – Я хочу сам построить яхту. С нуля. Своими руками. Парусник, чувствительный к ветру и морю. Способный двигаться в гармонии с природой.

– Звучит замечательно, – улыбнулась она.

Теперь Деметриос выглядел смущенным.