Под луной Греции

Где, черт возьми, ром? И куда запропастилась официантка? Ариана повертела головой по сторонам, и, когда снова посмотрела на гавань, сердце у нее екнуло. К пристани подходила «Селена», парусник Христиана. Решив при его приближении выглядеть крутой и расслабленной, она потушила сигарету, достала помаду и зеркальце и заново нанесла на губы толстый слой «Шанель Руж Аллюр». Сделав это, надула губки и оценила результат. Еще чуть-чуть подводки? Она порылась в клатче, нашла черный карандаш и, ловко нанеся пару мазков, растушевала их для дымчатого эффекта. После этого снова надула губки – идеально.

Ариана скрестила ноги и откинула назад волосы. Когда Христиан войдет, она махнет ему и пригласит выпить. Он не откажется пропустить стаканчик.

Тем временем Христиан закончил закреплять швартовы и, протянув руку, помог сойти на берег англичанке. Капризная гримаска на лице Арианы сменилась выражением ярости. Христиан держал англичанку за руку. Они не спеша направлялись к таверне, переговариваясь вполголоса. О чем, черт возьми, они могли говорить?

Потом она увидела, что в руке Христиана была термосумка, а у Грейс – полотенце, и поняла, что они, должно быть, весь день до вечера были вместе.

Сузив глаза, Ариана в холодном бешенстве наблюдала за ними. Сердце замерло, когда он наклонился и поцеловал Грейс в щеку – для дружеского поцелуя это продолжалось слишком долго. Чем еще они занимались во время своей прогулки? Грейс выпустила его руку и направилась в сторону лестницы, ведущей в ее комнату. Христиан посмотрел ей вслед и пошел ко входу в таверну. Увидев ее, он весело помахал. Ариана изобразила натянутую улыбку и махнула в ответ – на большее ее не хватило.

Она сидела ошеломленная, чувствуя себя так, будто ее окатили ведром воды.

Через мгновение официантка вернулась, но без рома.

– Где мой «Бакарди»? – рявкнула Ариана.

Официантка мялась, вид у нее был смущенный.

– Тереза сказала, ваш отец рассердится, если она продаст вам алкоголь.

– Мне восемнадцать, – сквозь зубы процедила Ариана.

Официантка пожала плечами.

– Я тут ни при чем. Все вопросы к Терезе. Хотите колу?

– Да не хочу я гребаной кока-колы!

Ариана швырнула пепельницу на пол, схватила сумку и пошла в направлении причальной стенки. Ей хотелось орать. Когда к ней перестанут относиться как к ребенку? Она женщина и точно знает, чего хочет.

– Эй, Ариана!

Она повернулась: в открытом кабриолете, все с тем же надменным выражением на физиономии, сидел Георгиу и похотливо пялился на нее.

– В заливе вечеринка у бассейна, хочешь оттянуться?

Он сунул руку в карман и вытащил пакетик с белым порошок.

Легкая улыбка скользнула по ее губам. Кокаин.

Георгиу открыл пассажирскую дверь.

– Прыгай.

Ариана села в машину. Она уже не ребенок, и пришла пора им всем это понять.

Глава двадцать девятая

Утром Рокси и Алекс, как обычно, собирались на пляж. Шона посулилась готовить еду и отдать Рокси свыше десяти процентов гонорара за книгу, если та обязуется присматривать за Алексом пару часов в день, пока сама она будет работать над мемуарами.

– Ха! – рассмеялась Рокси. – Я даже цента не увижу.

После нескольких дней, проведенных в попытках написать о детстве, Шона начала склоняться к мысли, что подруга была права. Если работа и дальше пойдет такими темпами, то книга никогда не будет написана.

Алексу не терпелось отправиться на пляж. Он дергал Рокси за руку, взволнованный перспективой встречи со своей новой подругой Грейс.

Шона с тоской смотрела на море. Сегодня оно было лазурным и спокойным, как мельничная запруда. Она бы с радостью тоже пошла на пляж и познакомилась с молодой официанткой, в которой Алекс души не чаял. Судя по всему, девушка почти каждое утро приходила купаться перед работой и всегда находила время для игр с Алексом.

– Значит, сегодня, да? – улыбнулась Рокси. – Больше не будешь тянуть?

– Я достаточно долго откладывала, – согласилась Шона.

В конце концов, они приехали на Итос не просто так – на то была причина.

Когда Рокси и Алекс ушли, Шона принялась выбирать наряд. Как одеться, встречаясь с первой любовью по прошествии двух десятков лет? Она перемерила все, что привезла с собой, включая четыре шляпы и шесть пар босоножек.

Потом в отчаянии присела на край кровати и поймала свое отражение в зеркале. На нее смотрела женщина тридцати девяти лет. У нее не было седых волос, лишь несколько мимических морщинок вокруг глаз. Она была загорелой и подтянутой. Черт, она хорошо выглядела. Ей послышался голос отца, который говорил: «Ты выглядишь великолепно такая, как есть, моя дорогая девочка».

Она схватила красную цыганскую юбку с боковым разрезом и поверх белого топа накинула полупрозрачную рубашку из батиста. Слегка подкрасила губы, нанесла немного бронзера, надела любимую широкополую шляпу, взяла «Биркин» и направилась по дороге в город.

Таверна Нико, похоже, совсем не изменилась. Над входом все так же висел бело-голубой навес, на столиках по-прежнему лежали белые скатерти и меню из традиционных греческих блюд.