Под маской

Целый день она прошаталась по улицам. Поднявшись на второй, открытый этаж автобуса и сев подальше от края — ведь ее мог случайно заметить Скотт! — она проплыла по Риверсайд драйв и обратно по Пятой авеню, а на землю спускались зимние сумерки, и она вдвое сильнее почувствовала великолепие и блеск Нью-Йорка. Здесь она должна жить и быть богатой, ей должны кланяться все полисмены-регулировщики, когда она будет проезжать по улицам в своем лимузине — с маленькой собачкой на коленях — по этим улицам она должна ходить каждое воскресенье в модную церковь, вместе с одетым в безупречный цилиндр Скоттом, преданно шагающим рядом с ней.

За завтраком в среду Скотту был дан полный отчет о том, как в воображении она провела бы прошедшие два дня. Она рассказала об автопоездке в Хадсон и высказала свое мнение о двух пьесах, которые она посмотрела — само собой разумеется! — в обществе некоего восхищенного джентльмена. Она тщательно изучила утренние газеты на предмет театральных новостей и выбрала две постановки, о которых ей удалось извлечь максимум информации.

— Ах, — смущенно сказал он, — так ты уже видела «Далси»? Я купил билеты — но ты, наверное, не захочешь смотреть то же самое второй раз…

— Нет, нет, ничего страшного, — вполне искренне возразила она. — Видишь ли, мы ведь опоздали к началу, и кроме того, мне очень понравилось!

Но он и слышать не желал о том, чтобы из-за него ей пришлось пересматривать виденную вчера пьесу — а, кроме того, он сам уже был на премьере. Янси до смерти хотелось сходить, ведь она уже давно об этом мечтала, но вместо этого ей пришлось смотреть, как он меняет в кассе билеты, причем меняет на самые плохие места, которые только и остаются за пять минут до начала. Иногда игра давалась нелегко!

— Кстати, — сказал он в такси по дороге в отель, — завтра ты едешь на бал в Принстон, правда?

Она вздрогнула. Она и не думала, что этот день наступит так быстро и что он запомнит ее браваду.

— Да, — холодно ответила она. — Я уезжаю завтра днем.

— Наверное, в 2:20? — спросил Скотт; затем: — А где ты встречаешься с тем парнем, который тебя пригласил — наверное, в Принстоне?

На мгновение она растерялась.

— Да, он будет встречать меня у поезда.

— Ну, тогда я подвезу тебя до станции, — предложил Скотт. — Ведь там будет огромная толпа, тебе трудно будет найти носильщика.

Ей не пришло в голову ни одного подходящего ответа, ни одной хорошей отговорки. Она очень жалела, что сразу же не сказала, что поедет на автомобиле, — и теперь этот ход уже нельзя было вполне достоверно отыграть.

— Это очень любезно с твоей стороны.

— Когда ты вернешься, ты снова будешь в «Ритце»?

— О да, — ответила она. — Я сохраню за собой свои комнаты.

Она занимала самый маленький и дешевый номер в отеле.

Придется позволить ему посадить ее на поезд в Принстон; выбора у нее не было. На следующий день, когда после завтрака она собирала чемодан, ее воображение так разыгралось, что она наполнила чемодан именно теми вещами, которые взяла бы с собой, если бы ее действительно пригласили. Но она намеревалась выйти на первой же остановке и вернуться обратно в Нью-Йорк.

Скотт позвонил ей из холла отеля в половине второго, они сели в такси и поехали на Пенсильванский вокзал. Там было очень много народа, как он и ожидал, но ему все же удалось найти для нее место в вагоне. Затем он положил ее чемодан на верхнюю багажную полку.

— Я позвоню тебе в пятницу — расскажешь, хорошо ли ты себя вела, — сказал он.

— Хорошо, буду стараться!

Их взгляды встретились, и на мгновение необъяснимый, полубессознательный поток эмоций соединил их в одно целое. Когда Янси вновь овладела собой, ее взгляд, казалось, говорил…

Неожиданно прямо над ухом раздалось:

— Да ведь это Янси!

Янси оглянулась. К своему ужасу, она узнала девушку — это была Элен Харли, одна из тех, кому она звонила, приехав в город.

— Ах, Янси Боуман! Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть. Привет!

Янси представила Скотта. Сердце ее учащенно застучало.

— Ты тоже едешь? Как здорово! — восклицала Элен. — Можно, я сяду рядом с тобой? Давно уже хотелось с тобой поболтать. Кто тебя пригласил?

— Ты его не знаешь.

— Может, знаю?

Поток ее слов, острыми когтями царапавший нежную душу Янси, был прерван невнятными выкриками кондуктора. Скотт поклонился Элен, бросил взгляд на Янси и вышел из вагона.

Поезд тронулся. Пока Элен разбиралась со своим багажом и снимала меховое манто, Янси смогла осмотреться. В вагоне было весело; возбужденная болтовня девушек, словно смог, висела в сухом, отдававшем резиной воздухе. То тут, то там сидели гувернантки — как выветренные скалы среди цветов, безмолвно и мрачно напоминая о том, чем, в конце концов, оканчиваются веселье и юность. Как много раз и сама Янси была частью такой толпы, беззаботной и счастливой, мечтающей о мужчинах, которых она еще встретит, об экипажах, ждущих на станции, о покрытом снегом университетском городке, о больших горящих каминах в студенческих клубах и об оркестрах, бодрой музыкой боровшихся с неизбежно приближавшимся утром.