Под маской молчания

— Прокол! — возмущенно воскликнул Стефано. — Вот к чему приводит простой прокол. Как вам это нравится? Три года сидеть на крыше и любоваться, как господин профессор членом груши околачивает, ездить с ним на экскурсии, а когда доходит до дела — проколоть шину! И потерять его ученую милость из необразованных глаз.

Анника приставила винтовку к голове Джо и ждала сигнала Стефано, но тот беседовал с «господином профессором».

— А как вам нравится этот осел Вендрамин? Звонит мне и сообщает, что обнаружил вашу подружку. Мы, понятно, вздыхаем с облегчением. А дальше? Дальше подружка оказывается вовсе не Арабеллой, а какой-то посторонней Кристой.

Арабелла перевела взгляд со Стефано на Виктора.

— Что ты с ней сделал? — рванулся Виктор и получил успокоительный удар по затылку.

— А вашей милости не все равно? Вы же ею изволили пренебречь. Зря, такие рельефы… Но не ревнуйте, я ее рельефов не касался. Этот идиот Вендрамин тоже… только слегка ей шею попортил. Зарыли мы ее так, что никому не отыскать без нашей помощи. В вашем подвале закопали, господин профессор. Вот где музей-то! Карты, карты… Жуть.

Виктор почувствовал полный упадок сил. Он вспомнил, как Криста сдерживала слезы.

— В общем, не знаю, как бы мы вас нашли, если бы не дурной коп со своим компьютером. Да еще один седовласый господин, который попусту языком треплет. Нравится ему имя Арабелла, видите ли. К месту и не к месту произносит…

Джо искоса посмотрела на Виктора.

— Извини, — пробормотал он и получил в ответ улыбку. Чего уж теперь… Виктор смотрел в глаза Джо, в глаза высунувшейся из кустов лисы, внимательно наблюдавшей за происходящим. Закрыл глаза, представил себе Арабеллу, целующую его в ресторане. Запах лепестков роз. Тяжесть ее тела на своих коленях.

Металл вдавился в затылок.

Он увидел итальянку в камуфляже: вот она показывает ему пулю, извлеченную из штукатурки венецианского фасада. Карбид вольфрама.

Би-бип!

Приглушенный писк, шуршание синтетики. Нежданный звонок. Неясное бормотание Анники, затем четкое «Ясно, сэр». Виктор открыл глаза. Лиса исчезла в зарослях.

— Все откладывается, — произнесла Анника. — Она прибудет. — Произнося «она», Анника воздела глаза к небу.

Джо, сохранявшая безразличный вид все это время, содрогнулась, как будто ее ударили ножом. Она подняла взгляд на Стефано, который пожал плечами и скривил губы:

— Мамочки и папочки гневаются.

Оба киллера отошли к деревьям. Анника свистнула, и из-за стволов появились еще две фигуры, волокущие что-то тяжелое. Когда Стефано поставил полицейского Перецки на ноги, тот отчаянно пытался сохранить достойный вид. Это оказалось весьма сложно, если принять во внимание обмоченные штаны, а также слюни и сопли, стекавшие на воротник из искусственного меха. Помощники отвели Джо и Виктора к мебельному фургону, заткнули им рты кляпами и пристегнули к кольцам в полу. Анника уже ждала в кабине. Из леса послышался полудетский крик ужаса, знакомое «Хлоп!», и из-за деревьев появился Стефано. Мотор кашлянул, чихнул, рыкнул; машина тронулась. Последнее, что Виктор увидел перед тем, как задвинулась боковая дверь, оставив их в полной тьме, были полные ужаса глаза Арабеллы и ее торжественное лицо. Ее ждали сарацины.

Книга третья СОВЕТ ДЕСЯТИ

56

Голоса за стеной звучали глухо и возбужденно. Никакой гармонии, ни следа согласия среди собеседников. Чем они так недовольны? Их захватом или тем, что пленники еще живы? Что бы их удовлетворило? В окно Виктор увидел сторожевую овчарку. Собака подняла голову и тревожно следила за лесом. Ее волчий нос напомнил Виктору женщину из ювелирной лавки в Венеции. Та так же повернула голову и настороженно уставилась в смутную тьму своего заведения, прежде чем произнести название могущественной организации, последние члены которой давно сгнили в земле.

Если за стеной эта «Десятка», ничего хорошего их не ждет.

Голоса смолкли. Снова зазвучал один, женский. Резкий, вульгарный, не допускающий возражений.

Виктор еще раз напрягся, но руки и лодыжки прочно удерживались наручниками. Кинул взгляд в окно. Там по-прежнему топтались подручные Стефано, а сторожевые собаки обнюхивали кусты. Канада? Везли их несколько часов, в основном по заснеженным грунтовым дорогам. Больше ничего по звуку движения он понять не смог. А когда привезли, разделили, и он оказался прикованным к стулу в пустой комнате, пахнущей сосновой смолой.

Дверь наконец открылась, и в комнату вошла какая-то девица с отсутствующим выражением лица. Она подошла к пленнику сзади и ослабила кляп, позволив Виктору его выплюнуть. Руки тоже освободила. Он размял затекшие челюсти, растер запястья.

Из-за стены донесся шум шагов и передвигаемых стульев. Потом захлопали двери, загудели автомобильные двигатели, шум которых вскоре замолк вдали.