Под маской молчания

Виктор тяжело поднялся и направился к стене. Как во сне, поднял руки, снял портрет. Провел пальцами по изображению, погладил щеку нарисованной женщины, чувствуя себя осквернителем могил. Потрогал раму и полез рукой за холст. Тут же вздрогнул, нащупав утолщение.

К обратной стороне холста кто-то… понятно кто… прикрепил клейкой лентой толстый резиновый пакет. «Я подсказала тебе, — снова услышал он женский голос. — Теперь действуй сам, шевели пальцами. И мозгами».

Виктор открыл пакет. Видеокассета, фотографии, листки… списки. Фотографии похожи на кадры телесъемки. Он прошелся по дому и нашел видеомагнитофон.

Марианну он узнал сразу. Только выглядела она здесь намного моложе. Облегающая бедра короткая юбка шестидесятых годов, на голове начесанный «пчелиный улей». Среди ее слушателей — сенатор (тогда еще будущий) и — тут Виктор злорадно усмехнулся: какая же мафия без ученой братии! — два (тоже будущие) президента университетов. Будущий сенатор, уже тогда большой любитель выпить, то и дело прикладывается к стакану. На галстуке — «радикальный шик» шестидесятых, узел размером с кулак. Он и по сей день сверкает им с телеэкранов, распространяясь, правда, не о своем пьянстве и обмане избирателей, а о любви к Родине и о борьбе с терроризмом.

Снова сидят те же люди, но за другим столом и через десяток лет. Прически короче, Марианна старше, на ней та же плиссированная юбка, что и сейчас.

— …не говорю, что я в принципе против. — Голос Морсби, которого камера почему-то ни разу не захватила.

— А звучит именно так, — возразил мужской голос.

— Взорвать многоквартирный дом из-за двух человек! Считаю это нецелесообразным.

— Хотите рисковать? — встрял какой-то гнусавый бас. — И эти двое взорвут наши рынки…

— Во-первых, им до практических результатов, как до луны, — это снова Морсби. — Во-вторых, нежелательная шумиха…

— Спишут на террористов, как водится. Ар-рабы, мол… — хихикнули за кадром.

— Почему-то у вас не было возражений, когда мы спровоцировали гражданскую войну в Колумбии, чтобы получить от Пабло желаемое, — очень молодой женский голос, тоже за кадром.

— Потому что в Колумбии люди цвета кофе с молоком, а здесь у нас белые, — усмехнулась Марианна, разъяснив на свой манер колебания Морсби. — Ставлю вопрос на голосование.

После голосования Марианна, улыбаясь в объектив, о существовании которого не подозревала, направилась к Морсби.

— Берт, давай не спорить по пустякам, — произнесла она, надвигаясь на камеру, занимая весь экран своим монументальным животом.

Изображение расплылось.

Чего он ждал? — не понимал Виктор. Чтобы они высунулись, подставили горло? Виктор просмотрел листки. Адрес — фото, адрес — фото… Первая — Марианна. Лицо почти миловидное, но только выражение на нем застыло, как у часового, готового дать предупредительный выстрел. Не устарел ли адрес?

Марианна Вигерт

Принсес-Пойнт-роуд, 8,

Кейп-Элизабет,

Мэн 04106

71

Засунув все в карманы, Виктор поднялся. Портрет Линн все еще стоял у стены. Он подошел, поцеловал ее в щеку и повесил портрет на место. Прикрыл саваном простыни. И услышал легкий вздох.

— Очень трогательно, — произнес без следа иронии спокойный мужской голос.

Резко обернувшись, Виктор увидел Стефано. С вечной винтовкой, промокшего, мило улыбающегося. Усталого, но довольного. Местность, конечно, перекрыта. Отсюда и спокойствие. Виктор рванул вверх по лестнице, вызвав досадливый вздох у измотанного блондина, неторопливо шагнувшего за ним. Стефано остановился, прислушался. Наверху торопливые шаги, что-то звякнуло.

— Не валяйте дурака, профессор! Спускайтесь, потолкуем.

Стефано поднялся по лестнице и вошел в библиотеку. Навстречу ему уставились стволы древнего охотничьего ружья, очевидно, висевшего на ржавом гвозде среди охотничьих трофеев, под рогатой оленьей головой.

— «Шарпс», — определил Стефано, усмехнувшись. — Это ружье покорило Дикий Запад. Только бизонов-то больше нет.

— Вам разрешили наконец убивать. Но при чем тут слуга Морсби? Почему он? Почему не я?

— Если бы он кокнул вашу милость, кто бы нам нашел эту фигню? Начальство с вами носится, как… в общем, давайте сюда.

— Начальство… Вашему начальству без моего трупа никак не обойтись. А где ваша подружка?

— Х-ха! А ваша? Вы и ее обрили? Ну и видок же у вас…

Виктор нажал на оба крючка. Оглушительный грохот взорвал тишину помещения, из стволов вырвалось мощное облако сизого дыма. Голова лося, висящая над дверью, скосилась на мужчину, маятником качающегося под нею. У молодого человека куда-то пропало плечо, чуть не от шеи и по локоть, рука неловко вертелась на ошметках кожи. Виктор чувствовал пощелкивание и покалывание в пальцах. «Адреналин», — решил он. Адреналин держит его на ногах, не дает рухнуть.

— У-у-у-у, — промычал Стефано, пытаясь уцелевшей рукой собрать вместе отсутствующие части тела, вернуть их обратно. — У-у-у-у, больно…