Под маской невинности

«Но это бессмысленно, — возразила ему Мэгги. — Если Чэннинг знал о существовании письма, как могло оно попасть в полицию спустя пять лет?» Трои не мог дать ей убедительного ответа. «Единственное, что нам остается предполагать, — сказал он, — человека, которому доверился твой отец, замучила совесть. Или теперь он и сам захотел добраться до Чэннинга».

* * *

Углубляясь сейчас дальше в лес, Мэгги снова и снова вспоминала тот разговор с Троем.

Брехта и Скайсет можно было сразу же исключить из списка лиц, причастных к истории с письмом. Лин-Мэ, разумеется, тоже. Ее отношения с Клейтоном Прайсом оставались под вопросом, но преданность Диреку Чэннингу сомнений не вызывала.

С другой стороны, Пит Барстоу вполне мог оказаться среди недругов миллионера. Разве не возражал он против участия Лин-Мэ в проекте, называя это глупым риском? Если он по-прежнему недоволен тем, что она вкладывает деньги в предприятие Чэннинга, то должен считать, что полицейское расследование не только приостановит работы, но и испортит жизнь человеку, которым так открыто восхищается его жена…

Кен Кливленд? Он был подчиненным отца, и, вполне возможно, старший товарищ доверял ему. Если продвижение по службе после смерти Клейтона Прайса стало достаточно, чтобы заручиться его молчанием, что могло заставить его через пять лет нарушить уговор и донести в полицию? Его попытка поймать индейского мальчишку якобы по просьбе Чэннинга — еще одна загадка. Может, Кливленду понадобилось лишний раз доказать преданность своему боссу?

Твилар Зарзи тоже под вопросом. Его словоохотливость и дружеское расположение к Чэннингу едва ли прикрытие застарелой вражды. Возможно, если бы Клейтон Прайс отдал письмо ему, он бы не подвел. Только, скорей всего, отец и этот человек даже не были знакомы. А если они и встречались, то отец, вероятно, не придал этому значения, так как ни разу о нем не упоминал…

Мэгги огляделась вокруг и невольно нахмурилась. Она не заметила, как, погруженная в раздумья, сама того не желая, пришла к лесной опушке и стояла всего в нескольких шагах от могилы Фионы Чэннинг.

Она замерла, увидев, что там уже кто-то есть.

Глава 45

— Я знал, что вы придете сюда, — произнес Чэннинг.

«Точно так, как знаете все и всегда», — чуть не ответила ему Мэгги, но попридержала язык.

Он стоял, засунув руки в карманы светлой голубоватой куртки, которая удивительно шла ему, и, наклонив голову набок, внимательно разглядывал ее.

— А еще я не исключал, что вы уедете в город вместе с Лин-Мэ, но ошибся.

— Как пленник, совершивший побег из Алькатраца?

— Из книг, которые я читал, следует, что попытка этих беглецов обрести свободу не увенчалась успехом. — Чэннинг нахмурился:

— Вы и в самом деле считаете себя пленницей, Мэгги?

Она опустила голову, посмотрела на могилу, а потом взглянула на Чэннинга.

— А она?

— А как вы думаете? Мне было бы чрезвычайно интересно послушать, как далеко зашли ваши фантазии.

— Вы будете разочарованы. Мои фантазии — ничто в сравнении с вашими.

Заметив, что он помрачнел, Мэгги вдруг поняла, что находиться сейчас с ним в уединенном месте опасно. Она зашла слишком далеко, подсказывало ей чутье, проявив излишний интерес к той, что лежала в могиле, ибо эту женщину он любил. Такой человек, как Чэннинг, не стерпит, чтобы его называли в глаза лжецом. Но отступать было поздно, оставалось лишь ждать, что он скажет.

— Фантазии? — переспросил Чэннинг так, словно это было иностранное слово, которого он прежде не слышал. — Нельзя ли уточнить?

Они смотрели друг на друга, стоя по разные стороны могилы.

— Передо мной свидетельство того, что вы обманывали меня.

— Не понимаю.

— Вы говорили, что никогда не были женаты.

— У вас какой-то противоестественный интерес к вопросам брака, — заметил Чэннинг. — Почему вам так важно это знать? — Мэгги предпочла не понять намека. — И все же, — настаивал Чэннинг, — почему?

— Потому что, если вы способны на такую ложь, значит, вам вообще ничего не стоит солгать.

Мэгги вдруг снова вспомнила, как отец мечтал познакомить их. «Он ни разу не упоминал о том, что Чэннинг — вдовец, — подумала она. — Возможно, не знал? Или Чэннинг убедил и его, что не был женат?» Несложный расчет подтверждал, что Фионы не было в живых всего шесть месяцев, когда Клейтон Прайс приехал сюда. Даже если Чэннинг сам ни разу не упоминал о ее смерти, то полгода — слишком малый срок, для того чтобы никто из его подчиненных не заговорил о несчастье. А если это так, то отец наверняка рассказал бы и ей.

— Что заставляет вас думать, что я сказал вам не правду, Мэгги? — спросил Чэннинг.

— Но разве фамилия Чэннинг — не доказательство?

— А вы не думаете, что покойная могла носить ту же фамилию, вовсе не будучи моей женой? Насколько я понимаю, такое не приходило вам в голову?!

— Кто же она? Младшая сестра, о которой вы ни разу не вспомнили?

— Нет, — ответил Дирек, — жена человека, которого я стыжусь называть своим братом. — Мэгги не успела ничего ответить, как он открыл ей то, что так долго держал втайне — Фиона была дочерью Скайсет.

* * *