Под маской подлеца. Пончик для мажора (СИ)

— Нет! Нет, Мирон! Она вчера наглоталась таблеток, еле откачали, и ты сейчас просишь меня о встрече? Да, я буду молиться лишь о том, чтобы ваши пути больше никогда не пересеклись. Ни с тобой, ни с другими детьми этой школы. Господи, да у меня даже язык не поворачивается назвать вас детьми, вы изверги. Что она вам сделала? Что? — Переводит свое внимание на столпившихся вокруг одноклассников. — Диана никогда не желала никому ничего плохого. Никогда не жаловалась на ваши издевательства. А вы ее чуть ли в гроб не загнали. А преподавательский состав этой элитной школы вообще после всего приводит в шок. Какие же вы учителя, если не можете усмирить зажравшихся деток? Как вы позволили ситуации дойти до этого? Как вы после этого жить будете все? Это всех вас касается! Всех! Думаете, я сейчас тут поору и успокоюсь, но нет, не бывать этому. Ждите проверки высших инстанций, я подала прошение о разбирательстве, и поверьте, сухим из воды не выйдет никто! — Валентина Михайловна разворачивается ко мне. — А тебя Мирон, чтобы я не то, что на пороге, даже в ближайшем окружении нашего дома не видела, ты и твои друзья сделали достаточно. Петр Евгеньевич, я надеюсь, вы найдете управу на своего сына, и не позволите ему дальше вредить моей дочери!

Я резко оборачиваюсь, и за моей спиной стоит отец, за эти пару дней он очень изменился, осунулся и будто постарел лет на десять. Что он тут делает? Валентина Михайловна попросила вызвать? Зачем? Подумаю об этом позже, а сейчас мне нужно найти способ увидеть Диану, поговорить с ней, извиниться и объяснить все. Из-за меня она чуть не покончила с жизнью, ненавижу себя. Ненавижу. Как я мог причинить боль этой прекрасной девушке? Только потеряв ее, я начал осознавать всю силу своих чувств. И боль от потери с каждой минутой жжет грудь просто невыносимо.

— Валентина Михайловна, не беспокойтесь! Мирон больше вас не побеспокоит. Я забираю его из школы, и через пару дней он улетает в Штаты, где продолжит обучение, думаю, так будет лучше для всех.

— Отец, нет! Я не поеду…

— Мирон, я не давал тебе слово. Ты полностью подорвал мое доверие, и я не вижу больше иного выхода. Эта школа и люди, которые тебя здесь окружают, плохо на тебя влияют, я не хочу, чтобы ты здесь находился. И еще, Валентина Михайловна, со своей стороны я обещаю посодействовать вам в разбирательстве над издевательствами. Все виновные понесут наказание.

— Спасибо вам, Петр Евгеньевич! До свидания.

— Это самое малое, что я могу для вас сделать. До свидания. — Папа смотрит на меня разочаровано и устало. — Мирон иди, собирай свои вещи, мы немедленно покидаем это место. Жду тебя в машине.

Последующие дни проходят в сборах, и как бы я не пытался убедить отца не высылать меня из страны, даже ругался, ставил ультиматумы, ничего не действовало. Меня не выпускали из дома, забрали телефон и даже интернет отрубили, чтобы я не смел, писать ей. Но, в день вылета мне все же удалось ускользнуть, и я тут же направился к дому Дианы, долго стоял на площадке в подъезде и не решался позвонить в дверь, но когда все же сделал это, дверь открыли незнакомые мне люди.

— А Хрусталевы уехали, буквально вчера продали мне эту квартиру и уехали. Не знаю куда, мне не сообщили. — Произнесла женщина, и закрыла дверь.

Во дворе меня уже поджидал наш водитель, который тут же отвез меня в аэропорт, посадил на самолет и уехал, а отец даже не посчитал нужным попрощаться, да мне и не нужно с ним прощаться, гораздо важнее для меня было увидеть Диану, но видимо, этому не суждено случиться.

20 Глава

Диана

Все последующие дни нахожусь дома, рядом со мной всегда кто- то есть. Мама либо папа, когда им нужно уехать на работу, то на дежурство выходит тетя Ира, или Макс. Последний, кстати, как узнал о нашем переезде ходит темнее тучи. Я подавлена, практически не ем, много сплю и мало разговариваю. Я стараюсь не думать о Мироне, Насте и остальных, потому что эти мысли просто сводят с ума, а еще меня гложет чувство вины перед родителями. Не могу себе простить то, что пыталась расстаться с жизнью. Это было глупо и эгоистично. Да и если честно, я не помню, как взяла таблетки, как вообще дошла до этой мысли, просто в один момент произошел щелчок, я вижу в руках горсть пузатых, белых колесиков и не думая, их проглатываю. Если бы в тот момент я могла мыслить здраво, а не поддаваться эмоциям, уверенна, что никогда бы так не поступила. Но, вся эта ситуация открыла мне глаза на многие вещи, в первую очередь на себя. Что мир посмотрел на тебя другими глазами, ты должна сама посмотреть иначе. Что я и сделала, как только мы переехали в соседний город.

Я записалась к диетологу и психологу, взяла абонемент в спортивном клубе на индивидуальные занятия с тренером. И это не было актом какого — то протеста, или что-то типа того. Это была дань уважения себе, я взялась в первую очередь за свое здоровье, красоту и уверенность в себе.