Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ)

Что бы Гален ни говорил, снимать подозрения с Марка я не намерена. Вполне возможно, в его планы входило не похищение, а завоевание доверия бывших учеников. Как удачно — спас пару собратьев, едва ли не грудью кинулся на защиту бедной беспомощной девы, а после благородно сопроводил до дома и передал в руки Галену. Здесь же необязательно лезть напролом, угрожать и требовать избавиться от привязки, что недостижимо в принципе. Можно ведь зайти и с другой стороны.

И в сообщника из школы я не слишком-то верю. Ладно Ариана, у болотницы были свои резоны, пусть и странноватые, но предполагать, что в школе кто-то еще может вести свою игру против меня или, тем более, членов ордена? Этак у нас всех скоро разовьется прогрессирующая паранойя, а провинциальное учебное заведение для дочерей из состоятельных семей превратится в рассадник интриг, заговоров и кукловодов.

Неожиданный стук во входную дверь отвлек меня от размышлений, а Галена и Маргарет от спора. Мужчина вопросительно посмотрел на меня и стремительно вышел в холл, торопясь опередить Коринн.

— Тяжело с ними, наверное, — заметила Маргарет, поставив стакан на кофейный столик.

— Непросто, — не стала спорить я. — Ты собиралась рассказать, что ты… все знаешь?

— А ты собиралась сказать, что ты сирена и связана с двумя членами братства Двенадцати? — парировала Маргарет невозмутимо.

— Я не знала, что ты суккуба.

— Господин Скай тебе не сказал? — в глазах девушки мелькнуло удивление.

— Он не знал.

— Ева! — донесся через приоткрытую дверь в гостиную голос Галена. — Подойди сюда на минуту, пожалуйста.

Я встала и послушно вышла. К безмерному изумлению человека и недовольству сирены, в холле я увидела леди Вивиан Дарро собственной персоной.

— Добрый день, Женевьева, — поздоровалась девушка.

— Добрый, Вивиан, — кивнула я, отметив, что одета девушка в простенький брючный костюм и на собранных в пучок волосах шляпка, больше похожая на мужскую, чем на те маленькие изящные штучки, что обычно носили леди.

— Леди Дарро у нас нынче за нового посыльного от Вэйда, — сообщил Гален насмешливо.

— Посыльный? — повторила я.

— Вэйдалл просил передать вам на словах… — начала Вивиан робко, то и дело поглядываясмущенно на стоящего рядом Галена, — Тебе — чтобы не беспокоилась и была осторожна, а господину Скаю — чтобы был начеку и не забывал о Марке… и что, возможно, ему, Вэйдаллу, придется задержаться…

— Что-то случилось? — встревожилась я. — И где задержаться?

— Не знаю, — беспомощно пожала плечами Вивиан. — Знаю лишь, что Вэйдалл уехал на вокзал по какому-то срочному делу.

На вокзал?! Во имя неба и моря, что ему могло там понадобиться?

Или это как-то связано с Эсмеральдой?

Глава 5

Это не она. Пусть Вэйдалл видел одноклассниц Евы только мельком и хорошо помнил лишь Беатрис, Ариану и Кларисс, но знал точно, что Эсмеральды среди них нет. Уж в чем-чем, а в этом он был уверен.

Значит, от предоставленной Арлесом информации нет никакого толка. Да и стала бы Эсмеральда скрываться под маской ученицы? Долгожители склонны притворяться кем-то много моложе себя, но не настолько же. Да и налагаемые учебой обязанности редко кому бывают по душе.

И он сразу узнал бы ее.

Наверное.

Оставались учителя. Обслуживающий персонал.

Хотя трудно представить Эсмеральду в роли учительницы. Равно как и предположить, что она могла работать в школе уборщицей.

И почему, в конечном итоге, она держалась рядом, поблизости от него, но всегда незамеченная, всегда неузнанная? Из-за их связи? Того давнего, по-детски наивного обещания? Эсмеральда могла бы уехать, могла бы прожить свою, независящую от брата счастливую жизнь. Даже не одну, если бы захотела.

Но не захотела, получается.

Годы, десятилетия, века. Череда любовников, без которых ни одной суккубе не выжить. Отсутствие постоянного партнера неизбежным злом — любые привязанности для нее столь же опасны и рискованны, как и для каждого члена братства. Да и где найти того, кто сможет разделить столь неопределенно-долгий срок жизни? Дрэйк был одним из многих и — Вэйдалл осознавал это с удивительной ясностью — одним из той малочисленной группы, что сохранилась в памяти Эсмеральды. Но, что бы она ни чувствовала к Дрэйку, она слишком отчетливо понимала, что у них разные дороги.

Одиночество — вечный спутник бесконечного существования.

Боль — за то, чего не вернуть, и за то, чему не дано уже свершиться никогда. За горечь расставаний и собственную неспособность что-либо изменить.

Привычка, неизменно вырабатывавшаяся практически ко всему, одиночеству в том числе.

Она же взрослая, сама справится…

Наверняка справится, только Вэйдалл не готов отпускать сестру сейчас, когда они так близко друг к другу.