Под маской порока

В доме тихо, слабо пахло сиренью и ещё чем-то непонятным. Гален успел переодеться — и брюки аккуратные, не мятые, и рубашка уже чёрная. На губах играла привычная почти усмешка, взгляд выжидающий, пытливый. На втором этаже мужчина проводил меня в маленькую комнату, обстановкой более всего похожей на сценическую гримёрку: туалетный столик с зеркалом, разложенной декоративной косметикой и щёткой для волос, ширма в углу, короткий красный диванчик у стены. Единственное окно с плотно задёрнутыми шторами, яркие лампы.

— Если желаешь принять душ… — начал Гален.

— Полагаете, я не догадалась посетить ванную в замке? — возмущённо перебила я. — Может, за компанию сразу проверите, удалила ли я лишние волосы во всех нужных местах? Чтобы потом сюрприза неприятного не было?

— Пусть будет сюрприз.

Усмешка отчего-то нравилась мне всё меньше и меньше. Странно, но ни в жестах, ни в глазах мужчины я по-прежнему не видела ни желания, ни нетерпения, ни хотя бы предвкушения. Я привыкла к взглядам раздевающим, липким, масляным, выдающим все немногочисленные, однобокие мысли хозяев. Взглядам, ясно говорящим, что во мне, да и во всех работающих в «Маске» девушках видят только тело. Посетителей даже лица наши не интересовали, не уверена, что многие из них запомнили бы нас, выступай мы без обязательных масок.

— Переоденься вот в это, — небрежный взмах руки в сторону диванчика. — Размер прикидывал на глаз, но не волнуйся, глазомер у меня хороший, ещё ни разу не подводил. Косметика новая, только сегодня купленная. Даже не распакованная, можешь убедиться сама. Белье тоже новое. Коринн тебе поможет…

— Какая Коринн? — я повернулась к Галену, пытаясь понять, в чём подвох.

— Ты её уже видела сегодня.

— Экономка?!

— Раньше Коринн была личной горничной и…

— Я в состоянии одеться и накраситься без помощи камеристки! — огрызнулась я. — Я думала, вы отпустили прислугу!

— Куда я её отпущу — Коринн живёт в этом же доме, — каплю раздражённо объяснил мужчина. — И у меня нет прислуги, у меня есть только Коринн.

Значит, она и есть та, кого Гален привёз с собой в Тирс?

— Благодарю, но я справлюсь сама, — процедила я.

— Прекрасно. Я зайду через пятнадцать минут, — Гален вышел, закрыв дверь.

Что-то не так. Даже сильно не так, но я никак не могла понять, что именно.

Я шагнула к дивану, рассматривая два чёрных отреза ткани на алой обивке. Декоративный корсет, отороченный по верхнему краю — вот ирония! — перьями. Крошечные трусики — ещё меньше, и были бы две веревочки, а не белье.

Самый минималистский костюм в моей жизни.

Я переоделась — несмотря на туго затянутую шнуровку сзади, застегивался корсет спереди на несколько крючков. Накрасилась — выделила глаза и скорее по привычке хотела было выбрать для губ цвет посочнее, но передумала. Меня ждёт не сцена, а постель и нет смысла красить губы ярко. Разве что мстительно размазать помаду по мужчине.

Гален вошёл без стука, когда я расчёсывала волосы, стараниями подруг завитые в шаловливые кудри ещё в замке. Очередной удивлённый взгляд, настороживший меня сильнее.

— Что-то не так? — спросила я напрямую.

— Нет-нет… всё так.

Я сообразила вдруг, что мужчина не только впервые видит меня накрашенной, но и сижу я перед ним едва одетая. Мы-то привычные, более того, мне нравилось моё тело, я высокая, стройная, симпатичная, у меня красивая грудь, а попой своей я гордилась даже больше, чем бюстом. Только скромной добропорядочной девушке должно вздрагивать и заполошно пытаться прикрыться, когда к ней неодетой заходит мужчина, особенно малознакомый. А я не дёрнулась и не смутилась.

В одной руке Гален держал бокал с красным вином, в другой полумаску, чёрную, украшенную, как и корсет, перьями. Вдвойне ирония.

Я приняла протянутый бокал, пригубила содержимое. Полусладкое вино и слабенький травяной привкус, который человек, пожалуй, и не различил бы.

— И что вы туда добавили?

— Немного успокаивающего и расслабляющего снадобья, — уйти от ответа или соврать мужчина даже не попытался.

— Собираетесь меня опоить? — на сирен, правда, большинство «снадобий» такого рода не действуют, но, тем не менее, я поставила бокал на столик, готовая в случае необходимости опрокинуть его или выплеснуть вино в лицо Галену.

— Всего лишь хочу облегчить тебе… процесс. Это не отрава и не наркотик.

— Опасаетесь, что если не влить в меня дополнительно возбуждающего средства, то вы со мной не справитесь? — я отложила щётку для волос, поправила локоны.

— Просто иногда случались… всякие казусы. Девицы в последний момент передумывали, вспоминали, что им на самом деле прямо-таки позарез нужна эта разнесчастная невинность, начинали кричать…

— И что с ними было дальше? — я аккуратно, красиво разложила локоны по обнажённым плечам.

— По-разному. Кого-то полночи уговаривали, кого-то приходилось отпускать. Что поделать, добрая душа.

Это он о себе, что ли?

— Позволишь? Не хочешь пить — не пей, только не жалуйся потом, но маска обязательна.

— Конечно.

Вопрос лишь, зачем? Для придания пикантности загадочной игре?

Гален встал за моей спиной, надел на меня маску и завязал чёрные ленты.

— Ты странная, Женевьева.