Под маской

― Очень многое, обещаю вам, ― с легкостью ответил Кит. ― Если мисс Стейвли окажет мне честь и выйдет за меня замуж, мой дядя, как, я полагаю, мама вам рассказала, намерен снять попечительство. Надо сделать много распоряжений ― очень много вещей надо уладить, прежде чем я отважусь привезти мою невесту в Рейвенхерст!

― Так ты не собираешься быть в Брайтоне этим летом? ― спросил очень удивленный сэр Бонами. ― Я думал, что ты раздобыл тот же дом на Стейне, который снимал в прошлом году!

― Да, мне удалось, и, конечно, он в мамином распоряжении. Я рассчитываю вскоре присоединиться "к ней. Я не знаю, какие у нее планы, но думаю, она не нуждается в моем эскорте, чтобы прибыть к вам на обед, сэр! Ее поэт будет счастлив занять мое место!

― Если ты имеешь в виду этого глупого молодого петуха, которого я выслал отсюда не более чем за десять минут до твоего прихода, Ивлин, я не хочу его видеть на моей вечеринке! ― сказал сэр Бонами, невольно приходя в гнев. ― Парень, который ничего лучше не придумал, как прийти в гости к леди одетым кое-как и с носовым платком, завязанным вокруг шеи!.. Ай, и что ты думаешь он делал, когда я вошел? Он читал ей стихи! Ну, что за дурак! Я хочу тебе сказать, мой мальчик: в мое время мы нашли бы что-нибудь более подходящее, чем доводить хорошенькую женщину почти до летаргического сна!

― Я не заснула летаргическим сном! ― заявила ее светлость. ― Ни одной женщине моего возраста не может наскучить поэма, написанная в ее честь!

Особенно когда поэт настолько любезен, что сравнивает ее с нарциссом! ― С нескрываемым удовольствием, она отметила, что на лицах обоих мужчин было написано отвращение, и добавила с душой:

― «Как нимфа, летящая с ветром!» ― Она разразилась смехом и наконец выговорила:

― Признайтесь, Бонами, вы никогда не говорили мне таких прекрасных вещей!

― Молокосос! ― сказал Бонами, и глаза его загорелись. ― Нарцисс! Боже правый! Ну, я действительно не написал в жизни ни одной стихотворной строчки: это не в моей натуре! Но если бы я стал писать о вас, я не назвал бы вас жалким нарциссом! Я сравнил бы вас с розой ― одной из этих желтых роз с темно-золотистой сердцевиной и сладким ароматом! ― сказал сэр Бонами, входя во вкус предмета.

― Ерунда! ― резко сказала она. ― Вы скорее назвали бы меня жирненькой куропаткой или испанским пончиком! А что касается вашего обеда, это мне больше всего нравится, и крайне досадно, что Ивлину вздумалось снова ехать в деревню, потому что, естественно, я должна ехать с ним. Ведь в Рейвенхерсте так тоскливо одному: конечно, я там никогда не бывала одна, но я часто думала, как грустно мне было бы, если бы пришлось там остаться в одиночестве. Так что вы будете заезжать из Брайтона к нам на обед, если захотите! Я полагаю, что мы сможем раньше вас приготовить утят, хотя, конечно, не перепелок. Но омаров и спаржу, безусловно!

Такое быстрое согласие с его решением искать прибежища в Рейвенхерсте удивило Кита. И только когда сэр Бонами уехал, он узнал его причину.

― Дорогой, так ты уже знаешь? ― спросила его мать, когда он вернулся, проводив ее обожателя до кареты.

― Знаю что, мама?

― Как! То, что дядя Генри приезжает в Лондон по делам! Бонами сказал мне, что слышал, как кто-то говорил, что он приезжает, и сказал, что пригласит его на свой обед! Надо сказать, Бонами не мог припомнить, от кого он это слышал, но я этому вполне верю, потому что подобная выходка как раз в духе Генри! Когда всем известно, что он поселился в Ноттингемшире, ― или я имею в виду Нортгемптоншир? О, конечно, это не имеет значения, ты знаешь! Неважно, где он купил поместье, когда решил уйти от дел! Мой мальчик, я знаю, ты питаешь к нему нежные чувства, но должен признать, что подобное начало ничего хорошего не сулит! Однако не думаю, что он сможет узнать тебя, а ты?

― Напротив! ― сказал Кит с чувством. ― Он узнает меня через пять минут после того, как увидит! Когда он приезжает в Лондон?

― О, не раньше следующей недели! ― уверила она его. ― Не надо хмуриться, Кит!

― Не надо будет, если я смогу вырваться из города! ― сказал он, глядя на нее со смешанным чувством изумления и раздражения. ― Мама, я вижу, ты совершенно не представляешь, насколько эта ситуация опасна! Я встретил по дороге к Маунт-Стрит какого-то приятеля Ивлина и проскочил мимо! Бог знает, кто это! Я выкрутился ― сказал, что замечтался, и он это проглотил. Но что было бы, если бы он догадался, что я не Ивлин? Ну и попал бы я в переплет, не правда ли?