Ибито только этого и ждал. Собрав все свои силы, он нанёс мощный удар, направив всю свою энергию в Младшую. Часть удара принял её барьер, который треснул под натиском, а оставшуюся молнию она сумела отклонить с помощью меча. Но часть энергии всё же попала в неё, и её отбросило назад. Клио рухнула на землю, её тело пронизывала боль, но она не могла позволить себе остановиться, не сейчас, когда ставки были так высоки.
Атта мчался изо всех сил, ноги едва успевали за его стремлением, пока тревога за друзей разрывала его изнутри. Мысленно он уговаривал себя, что всё обойдётся, а пророчество, услышанное в Дельфах, не более чем суеверия, но страх только усиливался. Его дыхание становилось всё тяжелей, а сердце билось в такт его шагам.
Когда Атта пересёк границу площади Игулда, он увидел перед собой поле битвы. Клио, склонившаяся над своим мечом, пыталась встать на ноги, её лицо и синхро-комбенизон были покрыты пылью и кровью. Неподалеку лежало бездыханное тело Лугбанда. Его единственный и лучший друг лежал на земле, словно кукла, с остекленевшими глазами смотрящая на звёзды. Немного дальше, в полумраке, лежал Гилл.
Боль, как нож, пронзила сердце Атты. Он уронил винтовку, и та с глухим стуком упала на землю. Его ноги ослабели, и он пал на колени, не в силах оторвать взгляда от жуткой картины. Глаза наполнились слезами, и, словно в тумане, он не заметил, как с неба спустилась валькирия.
Её крылья, сияющие в свете огня и разрушения, распахнулись над площадью. Валькирия, с решительным выражением лица, сразила ещё одного защитника города. Подойдя к Атте, она занесла своё копьё для последнего удара.
Глава 21 Где-то там далеко
Из неизвестного трактата
Говорят, что всё плохое в жизни рано или поздно забывается, стирается из памяти. Но для Атты всё было иначе. Он помнил каждую боль, каждую утрату, каждое предательство. Хорошего в его жизни было немного, и это "немного" исчезло, как мираж в пустыне горечи.