Под моим крылом (СИ)

И мне очень легко с ним. Мне не надо никем притворяться, не надо показывать себя с лучшей стороны. Я могу говорить с ним обо всем на свете. Ну, кроме того, что я вижу крылья. С ним, кажется, происходит то же самое. И он ко мне не пристает. Вот вообще. Не раздевает взглядом, не лезет целоваться, не пялится в декольте, не распускает руки. В другое время я бы даже оскорбилась – а че это он, дурак, не пристает? Я же такая красивая, сексуальная, все меня хотят. А он нет. Сейчас я ему благодарна, что он не испортил наше общение приставаниями. Дать мне ему все-равно нечего. Я пуста, как колокол. И корчится в судорогах вместо оргазма где-нибудь в здешних кустах я не желаю.

Единственная вольность, которую он себе позволяет, это случайно коснуться меня рукой. И каждый раз я чувствую сильное тепло, даже жар.

Срабатывает так званый эффект попутчика – когда незнакомые люди на некоторое время оказываются вместе, например, едут в одном купе поезда, и начинают рассказывать о себе такие вещи, что и самому не часто сознаются. Все-равно скоро вы разойдетесь в разные стороны и никогда больше не встретитесь. Можно показать себя с любой стороны, выговорится, облегчить душу и завтра все забыть.

– Так что же привело тебя сюда на самом деле? Какая настоящая причина того, что ты приехала сюда? – Спрашивает Максим, когда мы греемся у камина в моем домике. У него в комнате камина нет, меня здесь любят больше.

Если бы он не смотрел на меня так своими этими карими глазами в обрамлении черных ресниц, если бы не заглядывал мне прямо в душу, я бы и не созналась.

– Разбитое сердце и пустая душа.

– Я хочу подробностей! – Требует Макс и берет меня за руку. Меня аж будто током шандарахнуло. Как же много у него жизненных сил.

– Хорошо! – Я со смехом забираю свою руку, хватит меня шандарахать. – Только с условием, что ты мне тоже честно ответишь на этот вопрос!

– Обещаю.

И я ему все рассказала. Как меня отдали бабушке на воспитание, и я думала, что недостойна любви. Как крутила мальчиками в школе, когда моя красота расцвела. Как разбивала сердца, как разбивали мне.

Рассказать, что я не мечтаю обзавестись мужем и детьми, мне было легче, чем рассказывать о серьезных отношениях.

– Ты правда не хочешь родить ребенка? – Спокойно интересуется он. С такой интонацией можно спрашивать, что я буду на обед пиццу или пасту карбонара.

– Правда. И это не эгоизм, не ненависть к детям. Это как раз наоборот. Я считаю, что дети должны рождаться от любви, в любви и для любви. А я этого дать ребенку не смогу. Не волнуйся, вокруг меня столько детей, что я вполне могу реализовать себя помогая воспитывать уже рожденных детей.

– Ты правда так считаешь? – Серьезно спрашивает Максим опять и сжимает мне руку. Шандарахает так, что у меня сейчас из глаз искры посыплятся. Что ж ты такой волшебный?

– Да, я так считаю. Полностью в этом уверена. И поэтому у меня было столько проблем с мужчинами.

– Ты шутишь? Какие проблемы?

– Я всегда в самом начале отношений предупреждала мужчину, что мне от него ничего не нужно, только он. И меня никто не слышит. Все боятся обязательств, серьезных отношений, того, что их пытаются женить на себе. Влезла в отношения с женатыми. Они были для меня удобными и безопасными. Секс есть, эмоции есть, вечный конфетно-букетный период, вечный праздник. А, не смотри на меня так! Я говорю тебе как было. Можешь меня осуждать за это, но на отношения с женатыми я пошла чтобы избегать разрывов, когда отношения доходят до точки, или жениться, или расходиться.

– Я тебя не осуждаю. Просто слушаю.

Он мне сочувствует. Какая я бедняжечка, просто вынуждена была встречаться с женатыми.

– А потом я осознала, что мой вечный праздник для другой женщины – вечные слезы. И прекратила это. Долго искала подходящего мужчину.

Максим смеется.

– Что? Думаешь легко найти хорошего мужчину?

– Это ты мне расскажи, я откуда знаю.

– Поверь мне на слово, сложно. Встретила Дениса. Влюбилась.

– А он что?

– А он такой сложный оказался, что мне его не понять. То разводится, то с женой обратно сходится, а в этих промежутках приходит ко мне и рассказывает о неземной любви. А потом пропадает. Так происходит раз, другой, третий. Я прошу его объяснить, что происходит, что между нами, но вразумительного ответа нет. Я любила его, а он играл. Поэтому я бросалась в другие отношения, к другим мужчинам, лишь бы его забыть. И чувствовала себя еще хуже. Использованной, грязной. Шлюхой, если хочешь.

Кажется, у меня потекла слеза, а я и не заметила. Слишком больно об этом говорить, больно вспоминать. Я такое с собой делала!

На слове “шлюха” Максим закрыл мне рот рукой. Мол, не говори такое.

– И чем все закончилось?

– Я унижалась перед ним, просила приехать ко мне, или чтобы я приехала к нему, а он мне отказывал и снова пропадал. Я встречалась с другими. Он опять появлялся. Говорил, что любит, несмотря ни на что и даже на то, что я гуляю с другими мужиками. И я его впускала к себе. Это могло бы длиться вечно. Но однажды я сильно заболела, позвонила ему и попросила о помощи. У меня тогда даже не было денег на лекарства.

– А он что?